Затерянные на Венере - [3]

Здания большей частью представляли собой жалкие одноэтажные лачуги. Однако были и дома с претензией на большее; двух— и даже трехэтажные. Многие были сложены из строевого леса, поскольку леса растут в изобилии в этой части Амтор, хотя я не видел здесь таких гигантских деревьев, как те, что растут на острове Вепайя.

На улицы, по которым меня вели, выходили фасадами и несколько каменных домов. Но все они были построены в виде простых коробок — непритязательные строения без малейшего следа творческого подхода к зодчеству.

Мои конвоиры привели меня на площадь, окруженную зданиями, которые были если и не красивее тех, которые мы миновали, то по крайней мере больше размерами. Но даже здесь были видны следы запущенности, убожества и невежества.

Меня завели в здание, вход в которое охранялся стражей. Вилор, Муско и командир захватившего меня отряда сопроводили меня внутрь. Там в пустой комнате с голыми стенами дремал в кресле рыхлый толстяк с широкой грубой физиономией. Ноги он положил на стол, который, очевидно, служил ему и письменным, и обеденным, так как на нем лежали бумаги и остатки еды.

Потревоженный нашим приходом, спящий открыл глаза и тупо моргал некоторое время.

— Приветствую тебя, друг Сов! — воскликнул сопровождавший меня офицер.

— А, это ты, друг Хокал? — сонно пробормотал Сов. — А это что за сволочи?

— Онгйан Муско из Торы, еще один товарищ, Вилор, и вепайянский пленник, которого я поймал.

При упоминании Муско Сов встал, так как онгйан — это один из высочайших титулов олигархии — большой человек, черт побери!

— Приветствую тебя, онгйан Муско! — вскричал он. — Значит, вы привели нам вепайянина! Кстати, он случайно не врач?

— Не знаю и знать не хочу, — презрительно фыркнул Муско. — Он головорез и негодяй, и будь он хоть трижды врач, он должен умереть.

— Но нам крайне нужны врачи, — настойчиво повторил Сов. — Мы умираем от болезней и старости. Если у нас в скором времени не появится хотя бы один врач, мы все умрем.

— Ты слышал, что я сказал, друг Сов? — раздраженно спросил Муско.

— Да, онгйан, — смиренно ответил офицер. — Он умрет. Должен ли я уничтожить его немедленно?

— Друг Хокал сказал мне, что у вас есть медленный и более интересный способ избавляться от негодяев, чем посредством меча или пистолета. Расскажи мне об этом.

— Я имел в виду комнату с семью дверями, — пояснил Хокал. — Дело в том, что преступления этого человека велики. Он держал в плену великого онгйана и даже посмел угрожать его жизни.

— У нас нет смерти, равной его преступлению! — в ужасе воскликнул Сов. — Но сейчас я прикажу подготовить комнату с семью дверями, это действительно лучшее, что у нас есть.

— Опиши ее, опиши! — потребовал Муско. — На что она похожа? Что с ним произойдет? Какой смертью он умрет?

— Давайте не будем говорить об этом в присутствии пленника, — сказал Хокал, — если вы хотите, чтобы он полностью испытал на себе все ужасы комнаты с семью дверями.

— Да, да! Заприте его! — приказал Муско. — Поместите его в камеру.

Сов позвал пару солдат, которые отвели меня в одну из задних комнат и столкнули вниз — в темную камеру без окон. Затем они опустили тяжелый люк и оставили меня наедине с мрачными мыслями.

Комната с семью дверями! Это название завораживало меня. Я терялся в догадках: что ожидает меня там, какие неожиданные разновидности ужасной смерти? Быть может, она окажется не такой кошмарной, быть может, они просто хотят меня запугать ожиданием и предположениями?

Итак, вот каким должен был оказаться конец моей безумной попытки добраться до Марса! Мне придется умереть в одиночестве в этом отдаленном оплоте торизма в стране Нубол, которая значила для меня едва ли больше, чем пустой звук. И это при том, что на Венере так много можно было увидеть, а я увидел так мало!

Я припомнил все, что говорил мне Данус, все факты, известные мне о Венере, которые столь будоражили мое воображение — скупые истории, немногим больше, чем схематические фабулы, о холодной стране Карбол, где обитают странные дикие звери и еще более странные и дикие люди; о теплой стране Трабол, в пределах которой лежит и остров Вепайя, куда судьба направила ракету, в которой я проделал путь с Земли. Больше всего меня интересовала жаркая страна Страбол, так как я был уверен, что она соответствует экваториальным областям планеты и за ней лежат огромные неисследованные области, о существовании которых и не подозревают обитатели южного полушария — северная умеренная зона.

Одной из причин, по которой я захватил «Софал» и сделался капитаном пиратов, была надежда найти океанский проход на север к этой terra incognita. Какие странные расы, какие новые цивилизации мог я обнаружить там! И вот теперь положен конец не только этим надеждам, но и всей моей жизни вообще.

Я решил прекратить раздумья на эту тему. Продолжая размышлять в том же духе, легко было начать жалеть себя, а это ни к чему не ведет, только портит нервы.

У меня в закромах памяти хранилось достаточно приятных воспоминаний, которые я и призвал на помощь. Счастливые дни, которые я провел в Индии, пока был жив мой отец, англичанин по происхождению, давали богатую пищу для прекрасных воспоминаний. Я думал о старом Чанде Каби, моем наставнике, и обо всем, чему он меня учил помимо школьных книг. Не последней из этих наук была та жизненная философия, к которой я счел необходимым прибегнуть сейчас, оказавшись в самых крайних обстоятельствах. Это Чанд Каби научил меня использовать мой мозг на полную мощность его ресурсов и проектировать его через неограниченное расстояние на другой мозг, настроенный так, чтобы принимать его сообщения. Если бы я не обладал такими способностями, все сведения, добытые в результате моих необыкновенных приключений, умерли бы вместе со мной в комнате с семью дверями.