Засуха - [40]

— Конечно. Иначе и никак. Просто хотела убедиться, что ты правильно настроен. Так, на всякий случай.

Она подняла было бокал, заметила, что тот уже пуст, и поставила обратно на стол. Фальк залпом осушил свой и отправился к стойке за следующей порцией для них обоих.

— Если все были настолько уверены, что это был я, — сказал он, вернувшись к их столику, — то удивительно, как это они Люка тоже не выжили из города.

Гретчен подняла бокал; ее улыбка потускнела.

— Кое-кто пытался, знаешь ли. Поначалу, — сказала она. — Но ты же помнишь, каким он был. Где сядешь, там и слезешь. От него ни слова не добились. В конце концов, они вроде как сдались. Выбора особого не было.

Она опять оглядела паб. Теперь за ними наблюдало меньше народу.

— Знаешь, будь они честны сами с собой… В глубине души все тут знают, что Элли, скорее всего, покончила с собой. Ей было всего шестнадцать, и, совершенно очевидно, она нуждалась в помощи и поддержке, которых не получила. И да, нам всем должно быть из-за этого стыдно. Но людям, по большей части, не нравится чувствовать себя виноватыми. А в записке было твое имя. Объяснения этому так никогда и не нашлось… — Она замолчала, слегка приподняв бровь.

Фальк потряс головой. Он не мог объяснить этого тогда, не мог и сейчас. Много лет он ломал себе голову. Раз за разом проигрывал в уме последние разговоры с Элли, пытаясь расшифровать, что она пыталась этим сказать? Что сообщить? Для нее он всегда был Аароном, не Фальком. Что происходило у нее в голове, когда она это писала? Иногда он и сам не знал, что хуже: неприятности, которые причинила ему эта записка, или тот факт, что ее смысл так и остался непонятым.

— Ну, — сказала Гретчен, — какая, в общем-то, разница. Она думала о тебе, так или иначе, незадолго перед смертью, а для любителей бросаться камнями этого было достаточно. Нравится это кому или нет, Люк был большим человеком, многое делал для общины. Стал для этого городка своего рода лидером, а позволить себе бросаться такими людьми мы не можем. Думаю, в общем и целом, народ предпочел просто выкинуть это из головы.

Она пожала плечами.

— По тем же самым причинам все тут мирятся с такими придурками, как Доу и Дикон. Это Кайверра. Здесь трудно. Но мы все тут одной веревочкой повязаны. Ты уехал, Люк остался. Виноват, значит, ты.

Аарон бросился на Люка, и тот отступил.

— Эй, полегче, — буркнул он, когда Аарон схватил его за плечи. Они пошатнулись и грохнулись на землю. Люк выронил сигарету. Элли, шагнув вперед, втоптала ее в землю.

— Осторожно, искры. Напугать до полусмерти ты их уже сумел. Теперь постарайся нас всех тут не сжечь.

Аарон, придавивший плечи Люка к земле, ощутил, как тот дернулся от ее тона. Обычно она разговаривала так с животными на ферме.

— Господи, Элли, да что тебя в задницу укусило? Когда это ты перестала понимать шутки? — Изобразить веселую браваду у него не получилась, и он замолчал. Аарон чувствовал запах его пота. Алкоголь.

— Тебе что, никто не говорил? — резко сказала Элли. — Шутки — это когда смешно.

— Господи, да что с тобой не так в последнее время? Пить тебе неохота, смеяться тоже. Ты практически ни с кем не общаешься и постоянно работаешь в этой дурацкой лавке. Ты стала такая зануда, Элли, может, вам с Аароном сойтись, наконец, и покончить уже с этим. Идеальная будет пара.

Зануда. Фальку показалось, будто Люк ударил его под дых. Не в силах поверить, он глядел на друга во все глаза. Потом схватил его за рубашку и оттолкнул от себя с такой силой, что голова Люка глухо стукнула о землю. Фальк откатился прочь, тяжело дыша, и лежал так, не оглядываясь. Он себе не доверял.

Элли глядела вниз, на распростертого в пыли Люка, и на лице ее был написан не гнев, а хуже — жалость. Вокруг, казалось, все застыло.

— Так как ты думаешь? — Она подошла, встала над ним. — Ты думаешь, что твои друзья — зануды, только потому, что они тебе преданы? Потому, что они хоть иногда придерживаются здравого смысла? Единственный, кто здесь смешон, — это ты, Люк. Тот факт, что ты думаешь, будто это нормально — использовать людей для собственного развлечения.

— Пошла ты. Это не так.

— Это так, — продолжала Элли. — Ты делаешь это с нами со всеми. Со мной. С Аароном. Со своей девушкой — ты только посмотри на нее. Ты что, думаешь, это нормально — так пугать людей, которым ты небезразличен? — Он покачала головой. — А для тебя все это просто игрушки. Вот что меня в тебе пугает.

Некоторое время никто ничего не говорил. Слова Элли висели в воздухе между ними; каждый избегал смотреть на других. Элли двинулась первой. Она резко повернулась и ушла не оглядываясь. Аарон все еще не мог заставить себя взглянуть на Люка.

— Сучка, — прошептал Люк Элли в спину. Аарон услышал.

— Эй. Ты ее так не называй, — сказал он резко.

Элли, шагавшая вперед, не подала ни малейших признаков, будто что-то услышала. Она удалялась от них ровным шагом. Люк повернулся и небрежно обнял Гретчен, которая к тому времени перестала всхлипывать и погрузилась в ошеломленное молчание.

— Прости, я немного напугал тебя, детка. Ты ведь знала, что я просто хотел всех немного повеселить, да?