Застрявшие во сне - [3]

Уже несколько дней соседи жаловались, что днем, когда Макс уходит в колледж, в квартире плачет ребенок. Чуть было полицию не вызвали! Макс пригласил их и разрешил осмотреть всю квартиру. Дотошная соседка заглянула даже в шкафы. Никакого ребенка, конечно, здесь не было. Однако, на другой день все повторилось вновь.

Только теперь Макс, не имеющий привычки выключать компьютер перед уходом из дома, осознал, почему соседи слышали голос ребенка из его квартиры.

Он снова прислушался к плачу и почувствовал, как волосы на голове становятся дыбом. Десятки острых проводов острыми колючками впились в тело. Глаза Слепого придвинулись ближе, сверля его сквозь веки. Звезды на перекрестках Паутины зажглись безумным светом, обжигая глаза. Боль от колючей проволоки, в которую превратились нити Паутины, была ничтожна по сравнению с кровоточащей раной, открывшейся в сердце. Теперь Макс знал наверняка: это плакал его личный монстр, пришедший из прошлого. Это плакала его сестра Даша. Та, о которой он пытался забыть, та, которая продолжала сниться ему. Десять лет назад Даша ушла туда, откуда не возвращаются.

Пятилетняя сестренка всегда плакала чуть наигранно, когда хотела чего-то добиться от взрослых. Она хныкала до тех пор, пока родители, сдавшись, не уступали, и она получала то, что просила – конфеты или игрушки. Макс терпеть не мог капризы сестры, но сейчас, спустя десять лет после ее смерти, сердце разрывалось от жалости к ней.

В тот страшный день родители привезли их в поселок Витязево под Анапу. Здесь был редкий на кавказском побережье пляж, где вместо гальки лежал песок. Янтарная полоса уходила вдаль на несколько километров. Местами песок собирался в ребристые волны. Можно было приложить ладошки к глазам с двух сторон, закрыв море, и представить, что находишься в пустыне.

Родители взяли с собой и друга Макса, Тима. И теперь мальчишки и маленькая девочка с радостными воплями носились по пляжу, утопая в глубоком песке. Когда Даша звонко смеялась, казалось, что переливаются маленькие колокольчики. Брат с сестрой любили закапывать друг друга в песок. Даша засыпала брата до самой головы, потом садилась верхом на песчаную горку у него на груди и подпрыгивала. Правда, порой она становилась ужасно вредной и, зачерпнув пластмассовой лопаткой песок, сыпала его на голову брата. Горячие песчинки попадали Максиму в глаза, и пока разъяренный брат протирал их, выбираясь из песка, Даша шустро убегала и пряталась от его гнева за спинами родителей.

В тот день на пляж приехала съемочная группа из Москвы: делали рекламный ролик модного средства для загара. Видимо, по сценарию действие должно было проходить в пустыне, где туристы спасаются от знойного солнца чудесным кремом. Часть пляжа огородили лентами, за которыми самосвал сгребал песок в большие горы, похожие на барханы. Мальчишки со всего пляжа столпились у лент и, пихая друг друга локтями, обсуждали происходящее на съемочной площадке. Макс и Тим, словно завороженные, смотрели на происходящее: на оператора с камерой, проезжавшего по специально проложенным рельсам, на девушку, звонко опускающую хлопушку, на актеров, сверкающих белозубыми улыбками. Они забыли обо всем на свете и не заметили, как Даша куда-то убежала.

Потом ее искали все, и отдыхающие, и киношники, ныряли в море, поднимались на заросшие низким кустарником холмы. Маленькое тельце, засыпанное густым слоем песка, нашли только к вечеру, когда после съемок экскаватор начал разравнивать горы. Даша лежала лицом вниз, все еще сжимая в руке пластмассовую лопатку. Она просто играла, набирая в ведерко песок, когда, не заметив крохотную фигурку, водитель экскаватора засыпал ее.

Теперь, в далекой глубине Интернета, его мертвая сестренка все плакала и плакала. Макс шел по коридору Лабиринта, пытаясь отыскать, где она пряталась. Ему не хотелось верить в то, что, посещая параллельный мир Интернета, он воскресил своего персонального монстра, рожденного многолетним чувством вины перед сестрой. Стараясь не думать о страшном событии, он мечтал лишь снова увидеть свою, все еще маленькую сестренку, обнять и приласкать ее. В конце коридора что-то мелькнуло, теперь Макс рассмотрел – это был подол белого девичьего платьица. Парень крикнул: «Даша! Подожди меня! Я иду к тебе!» Он побежал. Острые провода Паутины вцепились в него, сдирая кожу. Слепой сковывал бегущие ноги пристальным взглядом.

Думая только о Даше, Макс не заметил, как зашел за Черту. Путеводная Нить порвалась, он сошел с Тропы. Перед глазами замелькали таинственные знаки, формулы, числа, геометрические фигуры. Пленник пытался их рассмотреть, понять, расшифровать, но не успел. Провода Паутины превратились в гнилые нити, по которым ползла плесень. Они рвались и разлагались на глазах. Перед глазами пошла черно-белая рябь, то и дело, сменяясь застывшими, словно в стоп-кадре, изображениями. Рябь – веки Слепого, рябь – подол Дашиного платья, рябь – коридор Лабиринта, рябь – тупик. Шипящие звуки прерывались отголосками детского плача. Вскоре и тот оборвался на резкой высокой ноте. Теперь перед глазами была только рябь, как бывает, когда нарушен приём телевизионного канала, и экран покрывается беспорядочными точками.