Застрять в лифте - [2]

– Дети и внуки собрали на билет, – с признательностью в голосе сказала она. Потом, словно вспомнив, что и у меня есть какое-то прошлое, спросила:

– А вы здесь зачем?

Я не должен был отвечать. Слишком многое стояло на карте. Слишком много сил было потрачено, чтобы сорвать все парой-тройкой неосторожных реплик.

Но я ответил.

Прямо напротив лоджии было окно. Узкое, словно бойница блиндажа. Забранное плексигласом и безопасной мономолекулярной сеткой. В него никто не смотрел. Подумаешь, окошко.

Заглянув в него, можно было увидеть ленту двадцатисантиметровой ширины, площе бумажного листа и в сотни раз прочнее стали. Этот цельный углеродный жгут, растянувшийся на шестьдесят пять тысяч километров, удерживал космический лифт над Землей, не позволяя ему упасть или взмыть ввысь.

– После школы мы с друзьями любили подняться на последний этаж двадцатиэтажного дома, самого высокого в нашем районе. И с высоты поплевать на людей.

– Ага, ваша история тоже началась в детстве… – умолчав о втором сходстве, заметила Ольга Матвеевна.

– Нас было трое: я, Коля и Андрей. Коля был отличным компьютерщиком, Андрей – два года как просек принцип "денежной пирамиды" и постоянно угощал нас булочками в буфете, а я неплохо ладил с техникой и постоянно что-то бесполезное мастерил. Вместе мы никак скооперироваться не могли, только, не поделив руководство, драться начинали. Поэтому занимали себя тем, что по часу, а то и по два кряду плевали с балкона.

– А чей это был балкон?

– Ничей. Он прямо с лестничной площадки выходил – такая там была планировка. Это был новый, недавно построенный дом, и жили в нем на редкость состоятельные люди. Подъезд закрывался на дверь с цифровым кодовым замком, Коля устройство быстренько обработал. В безветренную погоду плевать сверху было одно удовольствие. Чем больше слюны в плевке – тем точнее летит. Плюнешь – и спрячешься. Потом посмотришь в зеркальце, ушел снаряд в "молоко" или попал в цель. Опять высунешься. В большинстве случаев плевки рассеивались на полпути, прямо над головами прохожих. Дорогущему блестящему "Лексусу", стоявшему прямо под балконами, доставалось больше всего. Когда его владелец понял, откуда берется мутный зернистый налет на только пригнанной из мойки машине, он не на шутку разозлился. Этот подтянутый, усатый, неимоверно лютый интель гонял нас по этажам и грозился засадить в колонию каждого. Но так ни разу и не поймал. Он на лифте вверх – мы по лестнице вниз. Он по лестнице вниз, мы на лифте – вверх. Так мы и боролись за свою наплевательскую привилегию.

Ольга Матвеевна улыбалась, явно не понимая, какое отношение эта история имеет к цели моего путешествия.

– И вот однажды я подошел к этому домине, набрал код, открыл дверь. Ребята козыряли мне сверху, мол, быстрее давай… Но поплевать сегодня мне было не суждено. Застучали по ступенькам кроссовки, и следом за мной на площадку взбежала девочка. Так я познакомился с Павлой.

– Чудесное имя, – признала Ольга Матвеевна.

– Главное – редкое. Мы зашли в лифт, не говоря друг другу ни слова нажали кнопки. "9", ее, и "20", мою. Павла, нарядная и ухоженная девочка, меня проигнорировала. Стала в дальнем углу кабинки, сложив на груди руки и гордо задрав подбородок. Ни разу не глянула. Я же никак не мог оторвать от нее глаз. Потом погас свет, и заглохли моторы.

– Застряли?

– Ага. Добрых полчаса кликали помощь и колотили в стенки, ожидая, что хоть кто-нибудь нас услышит и придет спасать. Павла опаздывала в секцию боевых искусств. Я – на крышу. А потом что-то стряслось, люди, только понаслышке знакомые с электрофизикой, называют это "искра проскочила", хоть локтями мы соприкоснулись совсем несильно. Завязался робкий, но приятный разговор. О чем-то глупом-глупом… Потом мы снова поколотили в стенку. Потом еще немного поговорили. Ну, и поцеловались.

– Романтика, – сказала Ольга Матвеевна. – Вам было… дайте угадаю… тринадцать?

Я кивнул. Вряд ли подобная история могла произойти в другом возрасте.

– Я вызубрил ее телефон. Потом нас вытащили из кабинки, напоили гадким чаем из термоса – и разослали по домам.

– Вы ей позвонили? – поторопилась спросить дама.

– Конечно, позвонил!

Приятная дрожь в пальцах, вминающих мягкие кнопки. Несколько долгих гудков, щелчок и…

– Стали встречаться?

На том конце линии – мужской голос. Сухой. Определенно знакомый – по крику "Всех посажу!".

– Интель не позволил.

– Вы имеете в виду…

– Ее отцом оказался тот злющий усатый интель, "Лексус" которого мы неоднократно оплевывали. Увидев меня на пороге дома, он пылко и аргументированно пригрозил, что если я еще раз увижусь с его дочерью, то… Ну, вы понимаете… Встречаться нам – не разрешили.

– Конечно… – попыталась оправдать его Ольга Матвеевна. – Что хорошего могла перенять девочка у молодого человека, который ежедневно битый час плевал людям на головы? Вместо того чтобы посещать какую-то секцию, как Павла.

– Восемь. Она посещала восемь секций.

– Ого! А когда же она гуляла?

– Три раза в неделю двадцать минут между плаваньем и информационными технологиями у подружки, которая жила на десять этажей выше.

– Хорошенькая свобода! – Ольга Матвеевна закатила глаза. – И что же вы предприняли?