Застенчивый порнограф - [42]

— Это неправда, — сказала Луси, скорчив гримасу.

— Клянусь, — заявил с серьезной миной Тобиас.

Луси улыбнулась ему, и он улыбнулся ей.

Школа располагалась в старом приходском каменном доме в три этажа, с карнизами и трубой на крыше. Они остановились у железных ворот, серых, с унылым рисунком, и посмотрели на здание школы. Карнизы были загажены голубями и из желтых стали коричневыми. Краска со стен облезла. Запыленные глаза окон печально смотрели во двор. Водосточные трубы покривились. Тобиас подумал, что трубы больны и вся школа нуждается в отдыхе, в каникулах. Луси взглянула на темные окна и сказала, что вообще-то это отличная школа.

Он сидел за письменным столом, склонясь над листом бумаги, крепко сжимая карандаш. На бумаге появился рисунок: лицо без щек, тело, нанесенное тонкими штрихами, странный череп, — две руки, какой-то таинственный символ. Он также не мог понять, почему нарисовал такие чувствительные пальцы. Тобиас не узнавал свои собственные рисунки. Скомкал бумагу, выбросил в корзину и спрятал карандаш в ящик. И вдруг ему в голову снова пришла мысль: «Со мной что-то сделали, но что — я не знаю». Он стер с лица выражение беспокойства и громко засмеялся. Луси открыла дверь в его комнату:

— В чем дело?

— Я вспомнил одну смешную историю. Луси села на его письменный стол и стала болтать ногами, делая вид, что ей это не боль-но-то интересно.

— Ну так расскажи, о чем идет речь.

Тобиас лежал на кровати в темноте, уставясь на пятно света, медленно плавающее между стеной и окном. Какие-то два голоса неумолчно болтали, перебивали друг друга, они звучали не слишком дружелюбно.

— Ты не знаешь ничего о П., — сказал насмешливый голос.

— Что? — спросил другой.

— Ты ничего не знаешь о П., — повторил насмешливый.

— В этом городе происходят странные вещи.

— Странные вещи творятся во всех городах.

— В этом городе случается то, чего никогда не было в Одере.

— В Одере никогда не было самоубийц. Там никто не желал калечить собственное тело. Никто даже не думал об этом.

— Враки.

— Что?!

— Я не верю этому. Вранье.

— Я видел это собственными глазами, дурья башка.

— С какой стати кто-то станет намеренно калечить себя?

— Те, кому не нравится все время быть довольным.

— А что же тогда им нравится?

— Им нравится избивать себя, падать, ломать ноги, вспарывать кожу.

— Враки.

— Ты так думаешь?

— Я уверен, что это вранье.

— Скоро сам увидишь, балда.

Луси и Тобиас брели по парку, солнце светило им в глаза. Во рту у Тобиаса было горячо от похотливых и соленых словечек, которые переплетались между собой и варились в супе отчаянного вранья: моряк, девушка, лошадь, седло, поблескивающая луна, мальчик без штанов. Луси хихикала. Когда они подошли к воротам школы, на парковке ворчал и кашлял автомобиль. Шофер газанул, и машина пересекла парковку. За деревом стоял светловолосый мужчина с пронзительным взглядом. Тобиас посмотрел на его брюки и пиджак, на напряженное выражение лица. Что он там делает? Когда машина поравнялась с ним, человек сделал глубокий вздох и бросился под колеса. Машина резко затормозила, но ее крыло уже ударило его. Человеческая плоть подскочила в воздух и шлепнулась на асфальт. Человек с пронзительным взглядом взвыл от боли или от страха. Дверца распахнулась, и женщина-шофер выскочила из машины и в ужасе замахала руками, потом прижала руку ко рту и поправила шляпку. Потерпевший лежал на спине, стонал и держался за колено.

Тобиас и Луси подошли к машине. Они стояли и смотрели на пострадавшего. Он хмыкнул, улыбнулся и взглянул на них. Это была взволнованная и счастливая улыбка. Голосок у него был тоненький. Он потирал колено обеими руками. Когда женщина, сидевшая за рулем, подошла к лежащему на земле, тот с яростью крикнул ей:

— Оставь меня в покое!

— Ты ранен?

— Отстань!

— Я не заметила тебя, мне очень жаль…

— Ты только все портишь!

— Не понимаю, — пробормотала женщина и снова поправила шляпку.

Она нагнулась над мужчиной в костюме, чтобы посмотреть, насколько серьезно он раней Но тут пострадавший плюнул в нее и завопил, что он хочет лежать здесь один и ждать машину «скорой помощи», которая отвезет его в больницу.

— Убирайтесь отсюда!

Луси повернулась и пустилась бежать. Тобиас помчался за ней, крича, чтобы она подождала его Потом догнал и остановил. Луси не смотрела на него. Она уставилась на пострадавшего.

— Почему он это сделал?

Луси не отвечала, продолжая смотреть вниз, туда, где лежал этот человек.

Прозвенел звонок, и Луси направилась было к входной двери, но Тобиас снова остановил ее:

— Почему он это сделал, Луси?

Ответа не было.

— Луси, я тебя спрашиваю!

— Он — самоистязатель.

— Что?

— Ничего.

— А что такое «самоистязатель»?

— Чокнутый человек, который сознательно причиняет себе вред, боль. Я не хочу об этом говорить. — И она пошла прочь.

Насмешливый голос продолжал болтать. Тобиас считал, что он трепло и плохой товарищ, но не мог не слушать его. Он лежал в постели и размахивал карандашом, пытаясь убить жужжавшую над ним муху.

Луиза сказала, что самоистязатели — члены общества «Новое тело».

— Их много. Это общество запрещено, но они на это плюют. Их несколько тысяч.