Заставьте танцевать мертвеца - [8]

— Вы закроете еще только через двадцать минут, — вдруг проговорил мягкий, без всякого тембра голос из-за газеты. — Принесите ей кофе.

Сьюзен и служанка одновременно посмотрели на мужчину, сидящего за этим столом. Он опустил газету и смотрел на служанку своими серыми мрачными глазами. Служанка открыла рот, она хотела повторить, что кафе закрывается, но не осмелилась. Что-то в этом бледном лице испугало ее. Может быть, она почувствовала, что его воля была сильнее ее. Ей показалось, что, если она сейчас же не принесет кофе, он станет говорить без умолку и, чего доброго, останется здесь на всю ночь. Она молча направилась к буфету, налила кофе. Потом она ушла. Все это время, держа газету развернутой, мужчина наблюдал за служанкой. После ее ухода он что-то проворчал и снова начал читать.

Сьюзен сидела перед дымящейся чашкой кофе. У нее было ощущение, будто все смотрят на нее, и она колебалась, надо ли поблагодарить человека, пришедшего ей на помощь. По всей вероятности, он не чувствовал к ней никакого интереса, потому что ни разу не взглянул на нее. Пока он наблюдал за служанкой, Сьюзен рассмотрела его, хотя козырек его кепи был надвинут на глаза. Он был в костюме шофера, очень хорошо сшитом и даже элегантном. Он был молод. Она бы дала ему лет двадцать. У него были правильные черты лица. Кожа его была очень светлой. Черные брови и ресницы резко контрастировали с его белой кожей. Особенно привлекли ее внимание серые глаза под загнутыми кверху ресницами. Это были какие-то твердые глаза, очень уверенного в себе человека. Они вселяли страх.

Она помешала ложечкой кофе, и ей захотелось, чтобы он опустил свою газету. Так просто было сразу поблагодарить его и забыть об этом. Но поднятая вверх газета делала это невозможным или во всяком случае трудным, и все казалось ей каким-то таинственным. Решила ничего не говорить. Открыла свою сумочку и вынула письмо. Смотрела на него и вспоминала все другие письма, полученные ею ранее. Предыдущие письма дышали влюбленностью, и она с грустью сказала себе, что это письмо было последнее, полученное от него. Он пытался быть добрым и хотел осторожно бросить ее, но достиг лишь того, что оказался фальшивым и грубым. Естественно, она знала, что он любит свою мать, но почему он раньше не думал об этом? «Я думал, что это будет нехорошо по отношению к маме, — писал он ей. — Сейчас весь вопрос в том, чтобы дождаться того времени, когда я буду больше зарабатывать, а это может отодвинуться на долгое время. Было бы нехорошо просить вас об этом, чтобы вы ждали все это долгое время».

Тут она больше была не в силах продолжать чтение. Неожиданно буквы слились перед ее глазами. Она старательно сложила письмо и спрятала его в сумочку. Скупая слеза скатилась по ее щеке и упала в кофе. Она вытерла глаза носовым платком и посмотрела вокруг себя, чтобы убедиться, что никто не видел ее слез. Без сомнения, теперь, когда ее обслужили, она перестала привлекать к себе внимание остальных посетителей. Она закусила губу и сунула платок за отворот своего рукава. «Бесполезно плакать, — подумала она. — Со временем она привыкнет к этому». Тот факт, что она вынуждена находиться здесь, странно угнетал ее. С какой радостью она собиралась покинуть комнату на Ланден-холл-стрит и устроить свое новое жилище с ним. А теперь она без работы и без домашнего очага. Ситуация трагическая.

Она снова обнаружила присутствие шофера. Прислонившись к стене, он опустил газету и смотрел на нее.

— Вас ни к чему не приведут ваши слезы, — проговорил он. — Это никому не помогало.

Она почувствовала, что краснеет, и было ужасное мгновение, когда ей показалось, что она сейчас разрыдается.

— Вы совершенно безвольны, — продолжал шофер, серые и мрачные глаза которого не отрывались от ее лица.

— Я полагаю, что вы плакали из-за мужчины. Не делайте этого, вам это совсем не поможет.

— Занимайтесь своими делами! — неожиданно для себя проговорила она и повернула голову, чтобы больше не видеть своего соседа.

— Вот это уже значительно лучше, — прозвучало в ответ. — Вот это доказывает, что вы женщина с головой. Но только не говорите мне, что все идет плохо. Я не хочу этого знать.

— Пожалуйста, не разговаривайте со мной, — сказала она, забывая свои слезы и обиды.

— Я хотел бы, чтобы вы помогли мне, — ответил он. — Это очень важно.

Она повернулась и посмотрела на него.

— Я хотела бы знать, знаете ли вы, с кем говорите? — начала она с гневом.

— Дайте мне договорить. — Он сделал нетерпеливый жест. — Вы совершенно правы. Я знаю женщин. Вы приличная женщина, которая получила тяжелый удар, но это несерьезно, вы быстро придете в себя.

— Я ухожу, — сказала она и подняла свою сумочку. — У меня нет обыкновения разговаривать с незнакомыми людьми.

— Но ведь это же я заставил служанку принести вам кофе, не правда ли? — возразил он, глядя на нее. — Разве вы не могли бы сделать для меня что-нибудь в свою очередь?

Она ощущала на себе пристальный взгляд и силу его воли. Она вдруг почувствовала себя совсем слабой.

— Я не понимаю того, что вы говорите.

— Хорошо. Тогда помолчите и дайте мне возможность объяснить вам все. Здесь есть один человек, который сидит за столиком слева в глубине зала. На нем черная рубашка и белый галстук. Он все еще там?