Застава - [9]

— Замок вообще очень странный, господин капитан, со всеми его крестами и тому подобным… Но я уже лет с десяти перестал любопытствовать о таких вещах.

— А кто его построил? — спросил Ворманн и отвернулся, чтобы не видеть, как старик пожимает плечами.

— Спросите пятерых, и вы получите пять разных ответов. Одни говорят, будто какой-то опальный боярин из Валахии, другие — что предводитель взбунтовавшихся турок, а некоторые считают, что и сам папа римский. Но кто скажет наверняка? За пять столетий правда спряталась, а сказки разрослись.

— Вы и в самом деле считаете, что он такой старый? — спросил Ворманн, последний раз окидывая взглядом перевал. «Правда может спрятаться и за несколько лет…» — едко заметил он про себя, поворачиваясь к скользкой стоптанной лестнице.

Едва они спустились во двор, как Александру сразу же устремился на звук топора, доносившийся из задней секции замка. Ворманн поспешил вслед за ним. Увидев, что солдаты расковыривают чем-то стены, старик, схватившись за сердце, бросился назад к капитану.

— Господин! Господин! Они вставляют гвозди между камнями! — кричал он на бегу, в ужасе заламывая руки. — Остановите их! Они испортят кладку!

— Чепуха! Это всего лишь несколько гвоздей. Мы привезли с собой генераторы и должны провести здесь свет. Немецкая армия не собирается жить при свечах.

Но, пройдя немного вперед, они увидели сидящего на корточках молодого солдата, который, ловко орудуя штыком, пытался выломать из стены крест. Александру не на шутку разволновался.

— А этот? — громким шепотом спросил он. — Он тоже лампочки прибивает?

Ворманн быстро и незаметно подошел сзади к увлекшемуся солдату. Заметив, что тот почти уже выломал крест, капитан неожиданно задрожал и весь покрылся холодным потом. Во рту сразу же пересохло, а на дно живота опустился тяжелый холодный ком.

— Кто дал вам это задание? — ледяным тоном спросил он, с трудом выговаривая слова.

Солдат испуганно вздрогнул, вскочил и выронил из рук винтовку. Увидев над собой свирепое лицо командира, он болезненно сморщился и втянул голову в плечи.

— Отвечать! — жутким голосом взревел Ворманн.

— Никто, господин капитан. — Солдат, бледный как полотно, вытянулся по стойке «смирно».

— Какой вы получили приказ?

— Развесить лампы.

— И что вы можете сказать в свое оправдание?

— Ничего, господин капитан.

— Я хочу знать, о чем вы думали, когда действовали как настоящий вандал, а не как солдат немецкой армии. Отвечать!

— О золоте, господин капитан, — покорно признался солдат. Это звучало глупо, он и сам понимал. — Я слышал, будто замок выстроен папой римским, чтобы хранить здесь сокровища. А эти кресты, господин капитан… Они как будто сделаны из золота и серебра. И я просто…

— Вы не выполнили отданный вам приказ, рядовой.

Как ваша фамилия?

— Лютц, господин капитан.

— Значит, так, рядовой Лютц: я вижу, для вас этот день слишком насыщен событиями. Вы не только узнали, что кресты сделаны из меди и никеля, а не из золота и серебра, но также заработали себе право бессменного ночного дежурства на всю неделю. Доложите о полученном взыскании сержанту Остеру, когда закончите с лампами.

Лютц поднял винтовку и, повесив голову, поплелся во двор. Когда Ворманн повернулся к Александру, тот был бледен как смерть и заметно дрожал.

— Эти кресты нельзя трогать! — прошептал перепуганный румын. — Никогда!

— Почему?..

— Потому что так было всегда. В замке ничего нельзя изменять. Потому мы и работаем здесь. И поэтому вам не нужно тут оставаться!

— Хорошая сегодня погода, — ответил Ворманн таким тоном, что стало ясно: разговор окончен. Он сочувствовал старику, но тем не менее должен был выполнять свой собственный долг.

Когда он повернулся и зашагал прочь, вслед ему все еще неслись слова Александру:

— Пожалуйста, господин капитан! Скажите им, чтобы не трогали кресты! Пусть только не трогают кресты!

Как раз это Ворманн решил непременно сделать. И даже не ради Александру. Он и сам не мог понять, почему его охватил такой страх, когда он увидел, как Лютц пытается выломать из стены крест. И это было не просто неприятное ощущение, а настоящий удушливый, леденящий кровь ужас, сжавший все его внутренности. Но он не мог найти ему объяснения.

* * *

Среда, 23 апреля.

Время: 03.20

Было уже за полночь, когда Ворманн лег на жесткий походный матрас, расстеленный прямо на полу его комнаты. Он выбрал себе третий этаж башни, чтобы иметь круговой обзор поверх окаймляющих двор стен и в то же время тратить не слишком много сил на подъем. Первая комната служила кабинетом, а маленькая каморка позади нее отводилась под частное помещение. Два передних окна с толстыми деревянными ставнями, представляющие собой узкие прямоугольные отверстия без стекол, выходили на перевал и позволяли видеть все, что творится в деревне. А из задних окон он мог осматривать внутренний двор.

Сейчас все ставни были открыты. Ворманн выключил свет и задержался у передних окон. Вал окутывал легкий туман. Но как только солнце зашло, холодный воздух стал опускаться с горных вершин, смешиваясь с влажным теплом ущелья, и в результате в седловине перевала заструилась извилистая белая река из густого тумана. Луны не было, зато звезды высыпали в таком количестве, как это бывает только в горах. Он мог долго смотреть на них, пытаясь понять сумасшедшую картину Ван Гога «Звездная ночь». Тишину нарушал только рокот дизельных генераторов, временно установленных в дальнем углу двора. В остальном царил полный покой. Ворманн долго стоял у окна и отошел, лишь когда понял, что начинает дремать.