Застава в огне - [14]

Он ожидал, что после таких обещаний капитан сломя голову бросится выполнять задание. Однако Мансуру хотелось высказать свои соображения насчет цели «дерзкого прорыва» моджахедов. Он считал, что банда явилась за спрятанным героином. А то, что они уходят на восток, подальше от заставы Аскерова, — это типичный отвлекающий маневр. Полковник считал, что эти соображения капитана ни на чем не основаны, убедительных доказательств нет.

— Если Селим сдал нашего Гансыча, значит, они уже все знали. То есть моджахеды узнали, что мы нашли героин.

Тут полковник уловил в словах Мансура логику. Он начал рассуждать вслух:

— Не исключено, что узнали. Возможно, Селим знал и место, где нашли товар, и сколько человек его охраняют. Вот ведь закавыка какая. Я-то оказался меж двух огней. Сейчас заверну оттуда людей, а банда займет населенный пункт. И такой вариант возможен. Их хитрость нельзя недооценивать, не впервой сталкиваемся. — Опустив голову и машинально почесывая подбородок правой рукой, некоторое время полковник молча походил по кабинету, потом остановился перед Аскеровым и решительно сказал: — Часа через два направлю тебе группу.

— Не успеем, товарищ полковник. Ждать тоже нельзя. Они уже могут быть там.

— Ну, ты и ненасытный, капитан! — С шутливой строгостью Гонецкий покачал головой. — Тебе палец протянешь, а ты уже готов всю руку оттяпать. Ладно, пару вертушек отдам. Но это — все. Приказ не отменяю. Ты понял, капитан?

— Так точно. Доставить героин в отряд.

Надрывно взревев двигателем, БМП съехала с разбитой дороги на тропу, уходящую вверх в горы, и развернулась. Следом подъехал крытый «ЗИЛ», из кузова которого высыпали вооруженные пограничники с парой ручных пулеметов и гранатометами.

Пока сержанты строили группу, Мансур и Жердев отошли в сторону. Закурив, лейтенант деловито обозревал свою оборонительную позицию. О ней еще по пути ему рассказал Аскеров. Место было открытое, удобное.

— Никита, с тобой шестеро, — напомнил капитан. — Закрываешь тропу наглухо. В ущелье связь не проходит. Поэтому я оставлю на вершине бойца с рацией. Но на всякий случай учти: зеленая ракета — это сигнал опасности. Тогда сразу вызывай «винтокрылых» и пусть поливают северную гряду. Все ясно?

— А если «духи» не придут?

— К сожалению, уже идут. Если еще не пришли.

Когда Мансур, взяв с собой восемь бойцов, отправился по верхней тропе к ущелью, Жердев начал энергично командовать: где должна стоять БМП, где установить пулемет, как замаскировать огневую точку. Бойцы принялись выстраивать из камней пулеметное гнездо, а сам лейтенант, взобравшись на БМП, принялся осматривать через бинокль окрестности. Он еще успел увидеть цепочку пограничников, двигающихся по верхней тропе. Но вот они уже свернули за выступ скалы и скрылись из вида.

После того как группа Мансура обошла скалу справа, идти им пришлось недолго, поскольку они спустились по тросам. Как раз в то место, куда недавно свалился Ратников и где теперь их радостно встретили бойцы Клейменова. Сам капитан после ночи, проведенной подле мешков с героином, выглядел крайне утомленным, хотя всячески бодрился. Первым делом он провел Аскерова в кустарник, на то место, откуда было удобно осматривать ущелье и склон, находившийся напротив их позиции. Пограничники окопались неплохо, за что и удостоились похвалы начальника заставы.

— Если сверху ударят, минут двадцать продержимся, — скромно сказал Клейменов.

— Не прибедняйся, — возразил Мансур. — Нас оттуда не видно. Будем держаться, пока не подойдет поддержка. А за ней дело не станет.

Константин скептически поджал губы. У него было другое мнение по поводу расторопности армейских частей.

Они вернулись в заросли под склоном. Аскеров окинул взглядом внушительную груду мешков с героином. Рядом были огневые точки пограничников, укрепленные камнями и хорошо замаскированные листвой.

Прищурившись, Клейменов оценивал высоту склона, по которому только что спустились пограничники, что-то прикидывая, беззвучно шевелил губами, потом спросил:

— Может, не будем ждать худшего? Поднимем в этом месте мешки на тропу и унесем.

Мансур с сомнением покачал головой:

— Вот тут они и ударят.

— Думаешь, они сейчас здесь?

— Не знаю. Рисковать не хочу. Да и не могу — не тот случай.

Клейменов пожал плечами, мол, поступай, как знаешь. Мое дело — предложить. И тут он первый заметил, что с противоположного склона бросили веревку. А затем наверху появилась фигура мужчины с «арафаткой» на голове. Он улыбался и размахивал белым платком.

Приподнявшись из-за камней, Мансур и Клейменов наблюдали за парламентером. Константин вздохнул:

— Ну вот, дождались.

— Всем спокойно, — обернулся к бойцам капитан. — Огонь без приказа не открывать.

Парламентер начал спускаться, удерживаясь за веревку. Добравшись до тропы, он снова принялся размахивать. И тут Аскеров узнал его — это был Хаким. Сейчас ничего не стоило пристрелить его. Однако тот приближался к ним с вызывающим видом, шел уверенно, ничего не боясь. При этом на его лице змеилась наглая улыбка.

— Давай, давай, Аскеров! Хватит тебе прятаться. Выходи — поговорим.

— Не ходи, — сказал Константин. — Много чести для этого ублюдка.