Защитник. Рука закона - [144]

Я снова посмотрел на общие снимки тел. Они выглядели неплохо. Не такие уж дряблые мышцы. В конце концов, доноров не хватают борцовскими приемами: используются игольные пистолеты. Но все равно нужно потом поднимать тело, тащить его к машине и делать все это чертовски быстро. Н-да…

Кто-то постучался.

— Войдите! — крикнул я.

Появился Дрю Портер. Будучи достаточно крупным, чтобы заполнить собой весь кабинет, он в то же время двигался с грацией, которую, должно быть, приобрел, катаясь на доске.

— Мистер Гамильтон? Я хотел бы с вами поговорить.

— Разумеется. О чем?

Он явно не знал, куда деть руки. Лицо выражало мрачную решимость.

— Вы работник АРМ, — заявил он. — Вы не занимаетесь непосредственным расследованием убийства дядюшки Рэя. Это ведь так?

— Так. Нас заботит генератор. Кофе?

— Да, благодарю. Но вы знаете об убийстве все. Я решил, что мне стоит поговорить с вами, прояснить кое-какие собственные мысли.

— Ну давайте. — Я набрал заказ на два кофе.

— Ордас считает, что это сделала Дженис, не так ли?

— Вероятно. Я не знаю, что у него на уме. Но дело ограничивается двумя конкретными группами возможных убийц. Дженис — и все остальные. Вот ваш кофе.

— Дженис этого не делала.

Взяв чашечку, он сделал глоток, поставил на мой стол и забыл о ней.

— Дженис и некто, назовем его Икс, — сказал я. — Но Икс не мог уйти. В сущности, Икс не мог уйти, даже имея машину, за которой он приходил. И мы все еще не знаем, почему он просто не воспользовался лифтом.

Хмурясь, Портер обдумывал все это.

— Допустим, у него был способ уйти, — сказал он. — Он хотел забрать машину: он обязан был этого хотеть, потому что пытался организовать себе алиби с помощью машины. И даже если бы он не мог ее забрать, все равно использовал бы свой альтернативный путь наружу.

— Почему?

— Если бы знал, что Дженис должна вернуться домой, то свалил бы таким образом на нее все подозрения. Если бы не знал, то оставил бы полиции загадку запертой комнаты.

— Загадки запертой комнаты — отличное развлечение, но я никогда не слышал о таком в реальной жизни. В литературе они обычно являются результатом случайных событий. — Я помахал рукой, увидев его протестующие жесты. — Не важно. Вы хорошо аргументируете. Но каков был альтернативный путь наружу?

Портер не ответил.

— Так не хотите ли вы рассмотреть дело против Дженис Синклер?

— Она единственная, кто мог это сделать, — согласился он с горечью. — Но она этого не делала. Она никого не может убить, тем более таким хладнокровным, обдуманным образом, с заранее подготовленным алиби и таинственной машиной в центре событий. Послушайте, эта машина для Дженис слишком сложна!

— Да, она не относится к подобным людям. Но — не примите за оскорбление — вы как раз один из них.

Он заулыбался:

— Я? Что ж, возможно. Но зачем мне это?

— Вы в нее влюблены. Думаю, сделаете для нее что угодно. Да и помимо этого, вас могла бы развлечь подготовка идеального убийства. К тому же деньги…

— Странные у вас представления об идеальном убийстве.

— Скажем, я выражаюсь тактично.

Тут он расхохотался:

— Ну ладно. Допустим, я подготовил убийство из любви к Дженис. Черт возьми, если бы она была исполнена такой ненависти, я бы ее не полюбил! Почему она должна желать смерти дядюшке Рэю?

Я колебался, не зная, стоит ли говорить ему об этом, и решил, что стоит.

— Вы знаете что-нибудь о разрешении, полученном Эдвардом Синклером?

— Да. Дженис мне кое-что рассказывала о… — Он осекся.

— И что же именно она вам рассказала?

— Я не обязан отвечать.

Это, пожалуй, было разумно.

— Ну хорошо, — сказал я. — Не вдаваясь в аргументацию, примем, что математику для новых прямоточных звездолетов разработал все-таки Рэймонд Синклер, а Эдвард приписал работу себе с молчаливого согласия Рэймонда. Эта идея, вероятно, принадлежала самому Рэймонду. Ну и как это отразилось бы на Эдварде?

— Думаю, он был бы вечно благодарен, — сказал Портер. — Дженис утверждает, что так оно и есть.

— Возможно. Но люди — существа странные, не правда ли? Выказывание признательности в течение пятидесяти лет может вывести из себя самого уравновешенного. Это неестественное чувство.

— Вы слишком молоды для подобной циничности, — заметил Портер с сожалением.

— Я стараюсь думать об этом в манере прокурора. Если братья виделись слишком часто, Рэймонд мог бы начать раздражать Эдварда. Совместный отдых стал бы для него непростым делом. И всякие слухи… О да, слухи ходят. Мне вот сказали, что Эдвард не смог бы разработать эти формулы, поскольку у него нет способностей. Если такие разговоры достигли Эдварда, могло ли ему это понравиться? Он мог бы даже избегать своего брата. А Рэй мог бы напомнить братцу Эдварду, сколь многим тот ему обязан… И вот вам смертельный поцелуй.

— Дженис это отрицает.

— Дженис могла бы унаследовать ненависть у своего деда. Или забеспокоиться насчет того, что произойдет, если в один прекрасный день у дядюшки Рэя изменится настроение. Если отношения между старшими Синклерами накалялись, это могло произойти когда угодно. И вот однажды она решила навсегда заткнуть ему рот…

Портер что-то прорычал.

— Я просто стараюсь показать, с чем вы столкнетесь. И еще вот что: убийца, возможно, стер память в компьютере Синклера.