Защитник - [12]

Николас вцепляется в скамейку. Этого не может быть… Не может быть!

Он замечает, как полицейский в штатском что-то говорит офицеру, поглядывая на него. Затем они вместе с офицером подходят ближе, спрашивают Тарью:

– Вы задержали его на улице Ульвсундавэген?

– Да.

– А точнее?

Тарья сглатывает, по щекам ее расплываются красные пятна.

– В паре сотен метров от площади Ульвсундаплан.

Хотя Николас смотрит на Тарью, он чувствует, что полицейский в штатском не отрывает от него пронзительного взгляда, и слышит раздражение у него в голосе, когда тот спрашивает:

– Во сколько вы его там обнаружили?

Робин достает блокнот из кармана брюк, листает его и находит ответ:

– В два сорок семь.

Следователь делает шаг в сторону Николаса:

– Информация о взломе поступила в два пятьдесят четыре, через семь минут после того, как вы обнаружили этого парня всего в километре от места преступления, на том же месте, где мы теперь нашли нож, и, если я не ошибаюсь, там как раз проезжает автобус сто двенадцатого маршрута.

Николас так напрягается, что, кажется, его сейчас разобьет эпилептический припадок.

– Встаньте, – приказывает полицейский в штатском.

Николас продолжает сидеть. Есть ли у него право протестовать?

– Вы не слышали? Я хочу, чтобы вы встали и сняли пальто. В этот раз Николас подчиняется. Он намеренно долго возится с верхней пуговицей, наконец-то расстегивает ее – нельзя же тянуть до бесконечности. Начинает возиться со следующей. Какой у него выбор? Больше всего он хотел бы сбежать оттуда, но куда?

Он распахивает пальто, бросает взгляд вниз, на окровавленную футболку.

Тишина. Только Тарья тяжело дышит, понимая, что не справилась с работой.

Полицейский подходит ближе, вытаскивает что-то из внутреннего кармана пальто.

Колпак Санта-Клауса.

Он влип. Окончательно влип.

У Николаса отключается мозг, как будто кто-то выключил рубильник.

Он бежит к ближайшей двери, дергает ручку, но ничего не получается. Мечется и наконец получает удар по затылку. Падает, ударяется об пол. На него наваливаются несколько человек, властные голоса кричат:

– Лежать! Покажи руки! Руки покажи!

Глава шестая

Следующие часы проходят в мутном тумане, время от времени из него всплывают серьезные, изучающие его лица. Полицейские, которые занимаются его делом, полицейские, которых он видел на месте преступления, полицейские, которые привозят других задержанных, полицейские, которым просто любопытно.

Полицейский в штатском и криминалист забирают его одежду, фотографируют его анфас и в профиль, с правой стороны, с левой стороны. Помещают его пальцы в устройство, которое считывает отпечатки, берут тампоном пробы слюны, документируют травмы – порез на запястье, шишка на голове. Шишка наверняка появилась тогда, когда он боролся с Санта-Клаусом, вот только тогда он удара не почувствовал. Ссадины, начинающие проявляться синяки. В какой-то момент в процессе дактилоскопии ему удается услышать, что полицейского в штатском зовут Саймон Вейлер. Он занимается расследованиями тяжких преступлений, и Тарья и Робин уже передали ему дело Николаса. Теперь оно не квалифицируется как нахождение под воздействие психотропных веществ, вместо этого Николаса подозревают в убийстве.

Убийстве родной сестры.

Новая футболка, которую ему выдали, промокла от пота и противно липнет к коже, когда он садится на стул в комнате для допросов, куда его привели.

Саймон устраивается по другую сторону стола, в руке у него дымящаяся чашка с кофе:

– Вы точно не хотите кофе?

Николас отрицательно мотает головой: ему совсем не хочется кофе, ему кажется, что он вообще никогда больше не сможет ничего съесть или выпить.

Без всяких сомнений, они считают, что это сделал он. Все указывает на него.

Николас фокусирует внимание на том, что Саймон пишет в лежащем перед ним блокноте. Читать вверх ногами не очень удобно, но похоже, что это какие-то рассчеты, может быть, время. После этого Саймон откладывает ручку, останавливает взгляд своих карих глаз на Николасе и сообщает, что тот является подозреваемым в убийстве Ясмины Моретти.

– Вы признаете свою вину или отрицаете?

Николас пробует слова на вкус. Признаете или отрицаете? Раньше ему уже три раза задавали этот вопрос. Вы признаете или отрицаете? Тогда его подозревали в преступлениях, связанных с наркотиками, и все было безнадежно. Уже тогда он представлял себе сообщения в СМИ, осознавал с каждым мгновением тающие шансы найти работу, чувствовал стыд – он разрушил собственную жизнь ради нескольких дорожек кокаина. Но теперь… Убийство! Это сравняло его будущее с землей.

«Все, что вы скажете, может быть использовано против вас». Фраза фиксируется где-то на периферии сознания. Наверное, лучше молчать.

– Эй, Николас, – Саймон щелкает пальцами у него перед лицом, – вы слышали мой вопрос? Вы признаете или отрицаете свою вину в убийстве Ясмины Моретти?

– Отрицаю.

Во взгляде Саймона явно сквозит недоверие.

– Значит, отрицаете.

– Да.

Саймон записывает что-то в блокнот:

– Ладно. Прежде чем мы продолжим, я должен проинформировать вас о праве на присутствие адвоката. Вы хотите воспользоваться этим правом?

– Думаю, да.

– Желаете привлечь кого-то конкретного?