Защитник - [11]

Открывается дверь, и на пороге появляется женщина в короткой юбке и на высоких каблуках. Ее сопровождает совершенно лысый, несмотря на молодой возраст, полицейский. Зато борода у него растет отлично. Он высокий и крепкий. Облачен он в стандартную полицейскую форму, на ногах – сандалии марки «Биркеншток». У него столько же звездочек, сколько у того копа, который ходит вразвалку. Наверное, это какой-то старший офицер, догадывается Николас и снова смотрит на привлекательную женщину. Ей здесь совсем не место, и разговаривает она по-другому – четко, ясно. К тому же выглядит знакомой. Темные волосы спадают по шубке красивыми локонами до уровня лопаток.

Из того, что слышит, Николас делает вывод, что она адвокат и пришла сюда на встречу с клиентом. Дежурный проводит ее по коридору мимо ряда белых дверей, а лысый офицер обращается к Николасу:

– А вы кто?

Николас бросает взгляд через плечо, но за ним только стена. Офицер заговорил именно с ним.

Николас пытается смочить слюной сухой язык, чтобы ответить, но полицейский у перегородки опережает его:

– Это по закону о лицах под влиянием психотропных веществ. Его привезли Тарья и Робин.

Тарья и Робин. Это что, так зовут надзирательницу и конопатого?

Старший офицер что-то неразборчиво бурчит себе под нос, и по тому, как решительно идет обратно к двери, можно судить, что он немало раздражен.

Николас вертится на месте. Его мочевой пузырь вот-вот лопнет. Он оглядывается в поисках туалета. Вот было бы здорово туда попасть! Там он смог бы умыться, может быть, спрятать футболку в каком-нибудь контейнере для мусора, смыть большую часть крови. Николас привлекает внимание дежурного, когда тот снова возвращается из коридора:

– Можно мне в туалет? Скоро прямо в штаны напружу.

Треугольное лицо дежурного расплывается в широкой ухмылке.

– Ты думаешь, я вчера родился, что ли?

Настроение у Николаса портится еще больше, он сникает, дышит все чаще, ему действительно начинает казаться, что он вот-вот умрет. Но очевидно, что Николас хорошо скрывает приступ паники, потому что никто ничего не замечает, включая Тарью и Робина, которые через мгновение возвращаются назад со старшим офицером. Теперь, когда известны их имена, они кажутся более человечными. Но довольными в любом случае не выглядят, особенно старший офицер.

– Это по закону о лицах под влиянием психотропных веществ, говорите?

– И еще мелкое правонарушение, связанное с наркотиками, – вставляет Тарья. – Мы подозреваем собственное потребление.

– Вы его обыскали? При нем наркоты нет?

– Нет.

– Что «нет»? Вы его обыскали?

– Да, обыскали. – Тарья нервно потирает руки.

– Мы не нашли никакой наркоты, но у него налицо признаки употребления.

– И за ним уже числится три мелких правонарушения, связанных с наркотиками, – добавляет Робин.

– Ну ладно тогда, он тут уже и так слишком долго сидит, так что…

Кто-то появляется сзади и перебивает их, у Николаса появляется железный привкус во рту, когда он видит, кто это. Полицейский в штатском, именно его он видел у дома сестры, тот самый, против которого он не хотел бы играть в футбол. Он шепчет что-то на ухо офицеру, а тот вертит в руках удостоверение, которое висит у него на шее на ленточке. Офицер просит полицейского в штатском сделать паузу и снова возвращается к Николасу, который все отчетливее понимает – добром это не закончится. Черт! Офицер задает вопросы о том, как Николас себя чувствует, сколько он выпил, какие наркотики употреблял. Николас отвечает как можно более осторожно, и не только потому, что не хочет рассказывать слишком много, но и потому, что его мозг превратился в спутанный клубок мыслей. На что теперь будет похожа его жизнь? Без Ясмины, единственного человека, с кем он мог поговорить. Кто желал ей зла? Кто ее убил? Посадят ли его за убийство? Что подумают люди? Что подумают его фаны? У него теперь не так много фанов, но есть маленькая группка, которая ему по-прежнему предана. Но самое главное, что подумает его семья? Папа, младший брат. Среди этой каши мыслей он замечает, что полицейский в штатском странно на него смотрит, изучает его каким-то нехорошим взглядом, будто что-то знает.

Николас избегает смотреть ему в глаза, коротко отвечает на вопросы о том, что делал в Ульвсунде:

– Я ехал домой. Живу в Сольне.

Офицер удовлетворяется ответами – похоже, у него нет времени выслушивать всю его биографию. Потом велит Тарье снять с него наручники, объясняет, какие анализы у него возьмут, и говорит, что его оставляют в камере-вытрезвителе как минимум до утра.

– Это на самом деле необходимо? – Николас, растирая красные отметины на запястьях, пытается подавить охватившее его отчаяние и говорить спокойно. – Я уже нормально себя чувствую.

– Несколько часов сна вам совсем не повредят.

Офицер разворачивается на каблуках, и они вместе со следователем отходят на некоторое расстояние, так что трудно расслышать, о чем они говорят.

– Найдено орудие убийства!

Николас в упор смотрит на полицейского за письменным столом прямо перед собой, который только что выкрикнул эту новость так, будто выиграл главный приз в лотерею.

– Нашли нож, весь в крови, в кустах около площади Ульвсундаплан.