Защитница. Тринадцатое дело - [27]
– Это я ему посоветовал, – ответил Косицын, наливая себе еще коньяку. Правда, его руку ловко перехватила буфетчица.
– Вы? – даже Шеметова удивилась.
– Я, – еще раз подтвердил тот. – Иначе, боюсь, получилось бы, что стрелял Вовка. А он – мухи не обидит. И в тюрьме ему ничего не светит.
– А кому-то в тюрьме сладко? – не понял Багров.
– Братовья отсидят – не моргнут, – ответил Косицын. – А у этого место будет у параши. Если не под шконкой. Слабый он.
– Значит, слабому можно оговорить другого? – спросила Ольга.
– Вот же москвичи! – беззлобно рассмеялся Михаил Петрович. Похоже, он стремительно пьянел. – Это у вас там – газеты, телевизоры, оппозиция. А у нас оппозиций не бывает. Все в одной и той же позиции.
Шеметова начинала не понимать, почему Косицын, несмотря на свой пессимизм, вообще согласился на их встречу.
– То есть, если мы схватимся жестко, вы нам категорически не поможете? – спросила она.
– Ни-ко-гда! – по слогам произнес адвокат. И добавил:
– Живу я здесь, понимаете?
– А зачем тогда вообще согласились встречаться? Вдруг кто узнает?
– Не узнает. Моя Валюша – кремень! – похвастался он, обняв благодарно прильнувшую к нему буфетчицу.
– А встречаться-то зачем? – гнула свое Ольга. – Если вы все в одной позиции.
– Чтоб на вас посмотреть. И, может, сообщить что-нибудь, – вдруг, словно мгновенно протрезвев, сказал Косицын.
– Посмотрели – сообщайте, – широко улыбнулась Шеметова.
– Вовка в армии не служил.
– И что? – не поняла Ольга.
– Нежный он очень, – не отвечая на ее вопрос, улыбнулся Михаил Петрович. – Прям как девица красная. Вы меня понимаете?
– Начинаю понимать, – ответила та, доставая блокнот и ручку. Могла бы на телефон записать, но Косицын бы наверняка замолчал. А тайком – не хотелось.
– Короче, он в показаниях и про тип гранатомета, и про ручные гранаты – все «написал». С марками, с цифрами. А опознать – точно не сможет. В глаза не видывал. Эти идиоты списали из методички, а я вмешиваться не стал.
– Хорошо, – сказала Шеметова, заканчивая запись. Не густо, но лучше, чем ничего.
– А еще он признался, что дорожку отхода красным перцем посыпал. Десять пачек из дома принес. У матери из шкафа взял.
– И что? – снова не поняла Шеметова.
– У матери аллергия на красный перец. Вплоть до анафилактического шока. – Бывший прокурор явно не забыл умные слова. – В больницу возили, а то б померла.
– Давно возили? – начала понимать Ольга.
– Года три назад. Я заранее у Гохмана неофициально выяснял. Все записи в больнице остались.
– То есть, красного перца в доме быть не могло? – вопрос был риторический.
– Исключено. А он из дома принес. Десять пачек. Даже из какого шкафа и с какой полки взял – все написано.
– Спасибо. Вы – молодец, – искренне поблагодарила Шеметова. Непонятно пока, как это использовать – но чем больше подобных фактов, тем проще будет развалить обвинение. Тем более, что впереди маячил суд присяжных. А они, как правило, реально пытаются вникнуть в дело. И увидев столько вранья, могут не поверить остальному.
– Он – не молодец, – с сожалением покачала головой Валюша. – Он – дурень. Найдет приключений на свою старую задницу.
Однако, противореча сказанному, обняла Косицына за плечи своей большой белой рукой.
– Спасибо большое, – уходя, поблагодарили москвичи. – Если еще что-то вспомните – звоните.
– За успех вашего безнадежного дела, – поднял свою опять не пустую чашку старый юрист.
День начался удачно.
А вот далее выпали сплошные разочарования.
Адвокат Епишева, тоже местный, не только отказался встречаться, но и пригрозил рассказать «органам», если они еще будут ему звонить. Епишев, «сдавший» намерение Николая Клюева «убивать ментов», конечно, не был коренным свидетелем обвинения. Но все равно обидно.
Гохман встретиться не отказывался, однако поскольку он лежал с сердечным приступом в своей же больнице, адвокаты сами перенесли встречу.
Оставалось только одно дело.
Беседа московского адвоката Олега Всеволодовича Багрова с участником следственной группы, начальником местного РОВД Георгием Витальевичем Слепневым. Пока – и.о. начальника РОВД. Впрочем, Багров почему-то не сомневался, что Слепнев свой вожделенный пост получит.
Тенденция, однако.
Ольга в райотдел не пошла, поехала в семью Клюевых. Утешать и психологически поддерживать – такая обязанность не прописана ни в одном адвокатском контракте. Но она имеется в душе каждого нормального адвоката.
А Багров прошел по пути, который в прошлый раз достался Шеметовой.
Ему быстро выписали пропуск и проводили в кабинет.
Слепнев встретил широкой улыбкой и крепким, энергичным рукопожатием.
– Ну, что, надеюсь все-таки на сотрудничество, – сказал он. – Ваша супруга излишне романтична. Ну, так она женщина, ей положено.
Олег промолчал, ожидая, когда ему расскажут принципы предполагаемого сотрудничества.
Ожидание оказалось до неприличности недолгим.
Похоже, они тут, в своем Городке, совсем берега потеряли. Хотя, с другой стороны, разве в Москве сильно по-другому? Заходят посадить – посадят. Раньше, при Сталине – за рытье подземных ходов в Японию. Сегодня – гораздо гуманнее: за налоги, за мошенничество, за пантомимы в церкви. И не на «десять лет без права переписки», а кому «двушечку», кому «пятерочку». И лишь самым упорным – побольше.
Всем известно, что старые солдаты не знают слов любви. Но именно суровые мужчины, чье сердце давно огрубело, способны растаять, когда на горизонте появляется человек, нуждающийся в их нежности и заботе.Герои произведений, собранных под этой обложкой, – как раз такие мужчины. «Ты можешь на меня положиться», – говорят они своим женщинам. И женщины им верят и прощают маленькие слабости, потому что за такие слова действительно можно многое простить.
Неправда, что все счастливые семьи счастливы одинаково. Владимир Чистов был искренне уверен, что его семья — счастливая, но при этом она была не похожа ни на какую другую — прежде всего потому, что добытчиком и кормильцем была жена, Екатерина, а он — трепетным и нежным отцом, хранителем очага.И разрушилась их семья тоже нетрадиционно — без скандалов и взаимных упреков.Катя ушла, в один момент сделав несчастными сразу и мужа, и сына, и дочь.Начать новую жизнь нельзя — хотя бы потому, что жизнь у человека одна.
Что делают настоящие мужчины, когда их любимая женщина в опасности? Они собирают друзей и идут на войну.Что делают женщины, когда их мужчины на войне? Ждут и верят.Те, кто угрожал Альке, любимой женщине Сергея Велегурова, были уверены, что они непобедимы.Они не представляли, на что способен настоящий мужчина, когда ему есть кого защищать и есть что терять. Когда его ждут и верят ему.
Вера, Надежда, Виктория – мать, дочь и внучка. По-мужски решительные и при этом – невероятно женственные. Врач, бизнесвумен, студентка – вокруг них всегда собираются самые достойные, самые порядочные и преданные люди. Иногда – чтобы разделить радость. Иногда – чтобы помочь в трудную минуту. Вот и сейчас, когда им угрожает нешуточная опасность, их друзья не задумываясь принимают вызов и вступают в игру – опасную и жестокую. Эти три женщины – из тех, ради кого мужчины рискуют собой не задумываясь. Рискуют во имя веры надежды и – любви.
Что делать, если любишь чужую жену?Или даже не так — если твоя любимая женщина по несправедливости принадлежит другому?«Смириться», — скажут одни.«Бороться», — скажут другие.Молодой врач Дмитрий Светлов, Пифагор, решил бороться — потому что не мог спокойно думать о том, что его Дуню обнимает другой мужчина.В сказке, чтобы завоевать красавицу принцессу, герою надо пройти через множество испытаний.Испытания, которые предстоят Пифагору, сказочным богатырям и не снились — жизнь не сказка, здесь все гораздо жестче.Но Пифагору есть во имя чего рисковать — он точно знает, что Авдотья должна во что бы то ни стало быть с ним.
Егор Греков, Грека, к своим сорока годам добился всего, о чем может мечтать человек в его возрасте: солидная должность, соответствующие материальные привилегии, любовь сразу двух женщин, каждая из которых мечтает пойти с ним под венец.Жизнь удалась!Но как только он так подумал, судьба немедленно щелкнула его по носу – ему надо совершить поступок, пожертвовать если не всем, то многим.Испытание не из легких. Хватит ли у Грекова мужества?
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.
Художник Вадик Оглоблин попал в настоящую западню. Как загнанный зверь, он метался в поисках спасения – на кону его жизнь, и, что самое ужасное, опасность угрожает его жене Лене. Выбраться из западни почти невозможно, но небольшой шанс все-таки есть, грех его не использовать. Оглоблину повезло – ему не пришлось сражаться за себя и любимую в одиночку. В доме Хранителя Реки он нашел не только приют, но и защиту.Люди, которые здесь собрались, отнюдь не супермены и не сказочные богатыри. Просто они не могут допустить, чтобы совершилась несправедливость, чтобы зло восторжествовало.
Оказывается, любой – даже самый сильный – мужчина нуждается в поддержке, казалось бы, слабой женщины.И такая поддержка становится просто жизненно необходимой, когда у сильного мужчины болит душа.Олег Парамонов был как раз таким человеком – тонко чувствующим, легкоранимым, мнительным. Он жил с уверенностью, что никому не нужен и никто никогда не сможет помочь ему.Так действительно было, пока он не встретил Ольгу, которая просто полюбила его и – протянула руку. Только бы ей хватило сил…