Защита права на справедливое судебное разбирательство в рамках Европейской конвенции о защите прав человека - [51]

Гражданину Германии предъявлено обвинение на языке суда (итальянском) без перевода на какой-либо другой язык при отсутствии уверенности в том, что ему было достаточно понятно его содержание (Брозичек против Италии (Brozicek v. Italy), 19 декабря 1989 г.).

«Причина» в информации, требуемой в п. 3a Статьи 6, относится к предположительно совершённым действиям, а «характер» относится к определению правонарушения в национальном законодательстве (Пелиссье и Сасси против Франции).

Подробности преступления чрезвычайно важны, поскольку именно с момента предъявления обвинения подозреваемый официально получает уведомление о его фактическом и правовом основании (Пелиссье и Сасси против Франции). Однако не существует требования о том, чтобы заключения суда первой инстанции относительно обстоятельств преступления и роли заявителя в нём всегда полностью совпадали с содержанием обвинительного акта в формулировке стороны обвинения (Мирилашвили против России, реш.).

В соответствии с п. 3a Статьи 6 должна быть представлена подробная информация, достаточная для того, чтобы дать обвиняемому возможность начать построение своей защиты, однако, вся полнота доказательств против обвиняемого на этой стадии не требуется и может быть представлена позднее (Пелиссье и Сасси против Франции).

В то же время было бы неверно полагать, что п. 3а Статьи 6 применим только к начальной стадии разбирательства, тогда как п. 3b Статьи 6 дополняет его на более поздней стадии. Остаётся открытым вопрос о том, какой из двух пунктов Статьи 6 уместнее на таких более поздних стадиях процесса, как слушание — п. 3а или п. 3b, когда проблема касается изменения в правовой характеристике предполагаемого правонарушения (Даллос против Венгрии) или недостаточности фактической информации (Маточча против Италии (Mattoccia v. Italy), 27 июля 2000 г., пп. 58-72). По-видимому, совместное применение обоих этих положений в сочетании с п. 1 Статьи 6, пожалуй, и образуют правильный подход к анализу любого отсутствия информации на стадии слушания.

Конвенция позволяет следственным системам сосуществовать с обвинительными процессами. Юридическая переклассификация обвинения допустима на слушании или даже в постановлении суда первой инстанции, если только предоставлены должное количество времени и возможности для подготовки своей защиты в форме перерыва между заседаниями или полной апелляции по фактическим и правовым вопросам (Даллос против Венгрии).

В практике Суда нет никакого требования письменного уведомления о «характере и причине обвинения», если устно было передано достаточно информации (Камасински против Австрии (Kamasinski v. Austria), 19 декабря 1989 г., пп. 61-108).

Информация должна быть представлена достаточно «оперативно», чтобы позволить обвиняемому подготовить защиту по п. 3b Статьи 6. Основная информация об обвинении должна быть передана, по крайней мере, до первого допроса в полиции (Маточча против Италии).

Информация должна быть представлена на языке, который «понимают» обвиняемые, это необязательно должен быть их родной язык (Брозичек против Италии, пп. 38-46).

Однако когда иностранный подданный запрашивает перевод обвинения, властям следует удовлетворить такой запрос, если только у них нет основания полагать, что в действительности обвиняемый знает язык суда достаточно хорошо (Брозичек против Италии); устного толкования обвинения может быть достаточно (Камасински против Австрии).

Чем серьёзнее обвинение, тем больше информации потребуется — такова природа субъективной проверки (Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства, пп. 95-102).

На заявителе лежит ответственность за получение информации через посещение слушаний или соответствующие запросы — органы власти не обязаны предоставлять её по своей инициативе (Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства, 28 июня 1984 г.).

Мелкие огрехи в уведомлении, возникшие по техническим причинам, не могут расцениваться как нарушение этого положения (Геа Каталан против Испании (Gea Catalan v. Spain), 10 февраля 1995 г., пп. 28-30).

Отсутствие нарушения права на осведомлённость о выдвинутом обвинении

Информация об обвинении, состоявшая из слов «мятеж» (с простым указанием места и времени предполагаемого преступления), была достаточной в контексте тюремной дисциплинарной процедуры, учитывая тот факт, что заявитель не предпринял попыток получения дальнейшей информации (Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства, 28 июня 1984 г.).

Обвинение изменено в постановлении суда первой инстанции при условии существования возможности подать полную апелляцию впоследствии (Даллос против Венгрии; но см. дело Садак и другие против Турции).

Поведение обвиняемого стало основной причиной того, что он не получил уведомление об обвинениях против него (Хеннингс против Германии (Hennings v. Germany), 16 декабря 1992 г.).

Мелкие несоответствия в тексте новой формулировки национального законодательства по причине канцелярской ошибки (Геа Каталан против Испании).

Устное толкование обвинения против иностранца, не понимающего язык суда (Камасински против Австрии).