Защита от дурака - [10]

Первая попытка на работе! Накануне выдали в запечатанном конверте результаты моего теста на сорок тысяч вопросов. Я результат знать не имею права — мне так сказали.

Дую в Околесицу. И как только кучер находит нужный адрес — кругом так одинаково! Иду. Густой ряд символов деревьев. Под ногами ковер символической травы.

Внутрь. Ну и просторы. Машины, машины — ряды, громады, сверкают, грохочут, мелькают, мельтешат. Пауки. Агломератов наперечет. К одному:

— Дяденька, где тут начальник производства?

— А, этот подонок? Зачем он вам? Спросите меня — уж я-то отвечу лучше любого обормота.

Я шарахаюсь. К другому. Тот:

— Прямо направо, упрешься в каморку — там это дрянцо и сидит.

Подхожу — ну и ну. Кругом чисто, светло, просторно, а тут грязная дверь покосилась, открываю — полутемки, мусор на полу, тесно, душно. Стол. На сломанном стуле агломерат — утонул в бумагах. Разбитая люстра. Тьфу!

— Вы начальник производства? — спрашиваю.

— Новенький? Справка есть?

Я ему конверт. Вскрыл. Голубой листок. Посмотрел — нахмурился. «Эге…», — говорит и на меня. Я заробел — чего там в голубом листке? А он снова так, со смыслом: «Эге…».

— Ладно, определяю тебя к Пойдемке. Он тебя сразу раскусит.

Вышли. По коридорам. Работники — навстречу. Толкнули начальника, пошли дальше.

Большущий зал. Конвейер — обогреватели собирает. Роботов уйма. Агломератов полно. Начальник к одному — сидит в кресле и дремлет.

— Здравствуйте, — говорит начальник.

Ноль внимания.

— Здравствуйте.

Тот поднимает голову.

— Чего, гвоздь в галактику, надо? Наставником? А пошел ты в Пустицу! Сон только мне перебил!

Начальник весь изогнулся и елейно:

— Я вас умоляю. Он вам мешать не будет.

Тот, наконец. Начальник ушел.

Наставник оглядел и удобнее устроился в кресле.

— Во что играешь?

— Как?

— Какие игры предпочитаешь?

Он перечислил несколько названий. Я силился понять.

— Ну, ты даешь. А чем же ты собираешься заниматься на работе?

— Работать. Приносить пользу обществу.

Он вытаращился и даже вылез из кресла. Я дрожу от страха.

— Ты из Аграрки, что ли? — наконец говорит он. — Ясное, гвоздь в галактику, дело — деревенщина, твою в Пустицу. Ты, гвоздь в галактику, запомни, трескучий сторож, что, гвоздь в галактику, работать — вздор. Придет Дурак, трескучий сторож, и все, твою в Пустицу, испоганит. Зачем трудиться? Зачем надрываться? Потеть, мозги бекренить! А, может, Он стоит за Дверью, только и ждет, как бы испортить то, что я сделал! Псих ты, что ли, работать? Вот изловим Его, тогда другое Дело, другой поворот.

Сели мы. Стали учиться в бегунка: кто больше уловок против Дурака помнит — в алфавитном порядке.

— А почему вы так с начальником? — спрашиваю.

— Не знаешь, деревенщина? У нас начальники, чем бы ни командовали, самая дрянь и есть. Ведь ты прикинь: если начальника уважать, то он выкобениваться начнет, возомнит о себе; если начальникам какие-то привилегии давать, так все станут стремиться выбиться повыше, карьеризм начнется — и Дурак в этой сумятице проскочит на руководящее место. Поэтому Защита не дает руководителям никаких привилегий. Наоборот. Чем выше начальник, тем меньше к нему уважения. Самое большое начальство — так, ветошка, и в лицо-то плюнуть противно. Кому в таких условиях захочется в начальники? Дураку — никогда. Только такому агломерату, который ради дела готов на все — даже быть всеобщим посмешищем, плевательницей. Ему главное — работа. Организовывать, выдавать на-гора, перевыполнять. К тому же наши начальники ничего не решают в одиночку — всегда кучей, всегда с испугом ошибиться. Грязная работа.

— А как же 999 президентов? Их ведь уважают?

— Слегка. Да и то потому, что они выборные, они случайные. Их раз в ступень избирают — разыгрывается лотерея, в которой участвуют все жители Агло. 999 номеров выигрывают. Кто выиграл, тот на ступень становится одним из президентов. Поскольку у нас все безызъянно умны, то нет большой разницы, кто станет президентом.

— А в оранжевой службе начальники тоже — «ветошки»?

— Там дисциплина, там другое. Они Дурака призваны поймать. Мы все Его караулим, но — любительски. А они профессионалы. Им надо действовать четко и слаженно, как и всем. Но и мгновенно. А для оперативности нужна иерархия.

— Ирархия?

— Отвяжись, деревенщина.

— А почему вас Пойдемкой называют?

— Гы, гы… гвоздь в галактику!.. Оттого, что я чуть замечу за кем — сразу к нему: «Пойдем-ка, голубчик, на Г/А!» Я наблюдательный, ушастый и глазастый. Другие мнутся, сомневаются, прежде чем послать кого-нибудь на Г/А, а я быстрый: «Пойдем-ка!» Меня выговоры не остановят — чихал я на них.

Я поежился. Мне не хотелось «пойти-ка».

— А меня зовут Бажан, — говорю.

— Тебя зовут щенок и деревенщина. Я и до твоей сути докопаюсь. Понял, трескучий сторож!

* * *

Через несколько попыток наши отношения с Пойдемкой кое-как наладились. Он по-прежнему называет меня деревенщиной и щенком, но показал, как следить за конвейером и где роботам нужна агломератская помощь. Большую часть рабочего времени играем в бегунка или слоняемся по цехам, болтая со знакомыми. Сперва я хотел направить Пойдемку за безделие на Г/А, но кругом все точно так же — производство не прекращается, работники на мой вопрос раздражаются: что приносят пользу и еще какую, и не деревенщине лезть не в свое дело!.. Мне открылся новый волшебный мир общественно полезной деятельности. Я приношу пользу, я лег камнем в кладку против пришествия Его. ЗОД — незыблемая стена.