Защита - [46]

На мой демарш Римка откровенно фыркает и шипит змеёй. Она повсюду повседневно доказывает, что перегружена. А я… Поджала губы, будто подписал я себе этим смертный приговор. Ну, что же, посмотрим, поживём увидим. Россия – родина слонов, а точнее, их предков – мамонтов, и в эволюции неясно, кто победит: слон или кит. Какое-то время Римка кипит, а затем успокаивается. Это значит, приняла решение. Какое оно?

Я не хочу бороться, мне это не по нраву. Мне только бы отстоять мой суверенитет. Противен мне мусор, которого могут насыпать здесь сверх головы и по моему адресу. Я даже неспособен оправдаться из-за проблемы с языком. Он у меня плох. Но в восемьдесят лет это простительно и неосновательно. Словно ты без альпинистского снаряжения в горах на скальной вертикальной стене. Лишь цепляешься за предательские кустики, за трещины, которые неизбежны и ненадёжны в горах, на что-то надеешься, но они подведут, и с ними не заберёшься высоко, а заберёшься – не спустишься. Ты обречен, и лучше тебе не рыпаться.

Есть люди, созданные для того, чтобы бороться, учитывать хитросплетение обстоятельств, множество мелких, ведущих к везению фактов, способные вовремя напрячься, забыть про обыденность, ведущую неизменно в болото, всем пренебречь, а затем отчаянно рвануться, закрыв глаза, вброд, и снова повременить, подумать и, в конце концов, добиться своего.

Признаюсь, я непоследователен: вспыхиваю и отхожу. Мы плаваем в жизни, подобно рыбам, синхронно, в стае, и фибрами ловим новый поворот. Но мы не рыбы, и нам необходимо задуматься. Остаться с самим собой, как в сурдокамере, без внешнего шума, и подвести личный итог. И существуют разные приёмы углубления в себя, наработанные отшельниками и в религиях, с иллюзиями, которые способен подарить нам наш изощрённый мозг. А я себе выдумал, что получать удовольствие следует в творчестве, писании, суждениях и изложении собственных идей. Ведь это может так же удовлетворить и успокоить, как приготовление хозяйкой собственных блюд. Мне кажется, что творческие искорки нужны.

Но можно и без мыслей жить. Известно, что живёт на свете человек без мозга. А нервных клеток желудка, оказывается, достаточно для жизни, они худо-бедно заменяют головной мозг. Мы говорим о подсказках интуиции, а по сути, это дело скрытого резервного мозга, и наше сердце имеет собственный скромный нервный аппарат. Так утешаю я себя, как все лентяи мира, что смирились со всем и их по жизни несёт.

4

В ту зиму выпал обильный снег. Снег в Вашингтоне – форменное бедствие. Не работают школы, закрыты учреждения, выходят из строя открытые участки метро. Город парализован. Со снегом борются только химическим путём. Нет чтобы, как в России, взять в руки лопату.

Со снегом у меня своя история. Раз я, что называется, с ним влип. Пришлось отправиться по вызову в Рестон, к зубному. Но там, где обычно я шёл кратчайшим путём к клинике от автобуса, теперь были сугробы по грудь, не пройти, и я пошёл вдоль дороги, в обход.

Снегоуборочные машины, не справляясь, как могли, убирали снег с дорог. Возле шоссе поднимались утрамбованные стены выше человеческого роста, и машины мчались в снежных ущельях. Я попытался по неопытности и неосторожности пройти по расчищенному шоссе у снежной стены и вдруг понёсся сплошной автомобильный поток. Я вжимался, как мог, в снежную стену, а рядом в нескольких сантиметрах проносились машины, и было неясно, чем дело закончится: заденет меня или пронесёт? Дорога изгибалась в этом месте виражом, и водители загодя не видели меня, а я не видел их, словно это была какая-то суперопасная игра на выживание, вроде русской рулетки.

Снег в ту зиму был общей помехой, но пришлось тогда нам ею пренебречь. Мы искали жилье. Подошла наша очередь на субсидированное жилье, мы стояли в ней несколько лет. В разных строящихся домах предусматривают здесь квартиры для малообеспеченных. Департамент социального обеспечения оплачивает основную долю ренты этих квартир, а счастливый, но недееспособный к полной оплате участник особой программы – всего-ничего. Подобный «социализм» позволяет беднякам жить в роскошных домах «по восьмой программе». Подошла наша очередь. Пришло, наконец, и наше время, и, заполнив кучу анкет и бумаг, мы очертя голову ринулись на поиски собственной удачи.

Это было непросто. Не сразу, но в конце концов, нам несомненно повезло. Мы нашли то, что надо. Ещё прежде, проезжая это место, чуть ли не в первый короткий мой приезд в Америку, оно мне бросилось в глаза. Эта часть бульвара выглядит, как остатки сохранившегося салуна далёких времён, декорации ковбойского фильма, и будет жалко, когда эти строения снесут. Хотя это неизбежно – уже застроили многие проплешины пустырей, встречавшиеся там и тут в прежде пешеходных местах.

Оно мне запомнились. Хотелось найти это место, и я его искал, а оно оказалось буквально под носом, рядом со строением-салуном, и носило особое название: «Colonial Village». Я просто теперь его не замечал, оно стало для меня привычным фоном. На углу – отличная кофейня, рядом винный магазин с крепким спиртным, за ним пресловутое «Адское кафе» и несколько других, более скромных, и всё заканчивается дорогим мороженым со столиками внутри и вовне, а дальше к Росслину ведёт короткая бульварная прямая с «Seven-Eleven» на углу.