Защита Эренграфа - [3]

– Он, значит, это предложил?

Миссис Калхейн отвела глаза.

– Да, он это предложил, и, должна сказать, я с ним полностью согласна. Разумеется, я готова возместить вам все расходы, хотя я не вижу, на что вы могли потратиться. Он считает, что ваш гонорар должен составить пять тысяч долларов, но я очень вам благодарна, мистер Эренграф, и готова заплатить десять тысяч. Вы должны признать, что сумма эта немаленькая. Деньги у меня есть, я не стеснена в средствах, но семьдесят пять тысяч долларов платить вам просто не за что.

– О, люди, – Эренграф закрыл глаза. – И богатые хуже всех, – глаза раскрылись, адвокат всмотрелся в Дороти Калхейн. – К сожалению, только богатые могут выплачивать высокие гонорары. И мне не остается ничего другого, как работать на них. Бедняки, они не соглашаются на что-либо, находясь в отчаянном положении, с тем, чтобы отказаться от своего слова, как только гроза миновала.

– Я же не отказываюсь от своего слова, – возразила миссис Калхейн, – просто я…

– Миссис Калхейн.

– Да?

– Я собираюсь вам кое-что сказать. Но будет лучше, если вы, прямо сейчас, достанете чековую книжку и выпишите чек на причитающуюся мне сумму. Если вы этого не сделаете, то потом будете горько сожалеть.

– Вы… вы мне угрожаете?

На губах Эренграфа промелькнула улыбка.

– Разумеется, нет. Это не угроза. Предупреждение. Видите ли, если вы не заплатите мне сейчас, мне придется вам кое-что сказать, после чего вам все равно придется заплатить.

– Я вас не понимаю.

– Не понимаете, – кивнул Эренграф. – Не можете понять. Миссис Калхейн, вы тут упоминали о расходах. Я, конечно, не представляю вам финансовые документы, свидетельствующие о том, где и сколько я потратил ради освобождения вашего сына. Но о некоторых тратах скажу.

– Я не…

– Прошу вас, сначала выслушайте меня. Начнем с железнодорожного билета в Нью-Йорк. Далее такси до аэропорта Кеннеди. Между прочим, двадцать долларов, с учетом чаевых.

– Мистер Эренграф…

– Пожалуйста. Затем авиабилет до Лондона и обратно. Я всегда летаю первым классом. Это, конечно, роскошь, но, раз я плачу за проезд сам, почему бы себя не побаловать. Аренда автомобиля в аэропорте Хитроу. Проезд до Оксфорда и обратно. Бензин дорог и в Америке, но в Англии он стоит баснословные деньги.

Она не отрывала от него глаз. Он же продолжал ровным, спокойным голосом, и миссис Калхейн чувствовала, как у нее все более отвисает челюсть, но ничего не могла с собой поделать.

– В Оксфорде я посетил пять магазинов мужской одежды. В одном галстуков Кейдмонского общества не было. В других я покупал только по одному галстуку. Не стоило привлекать к себе внимания. Галстуки Кейдмонского общества достаточно интересны. Широкая синяя полоса, более узкие золотая и ярко-зеленая. Я предпочитаю одноцветные галстуки, миссис Калхейн, но из полосатых кейдмонский, пожалуй, лучший.

– Боже мой.

– Были и другие расходы, миссис Калхейн, но, поскольку я оплатил их из своего кармана, наверное, не стоит перечислять их вам, не так ли?

– Боже мой. Создатель наш на небесах!

– Вы правы, он именно там. Как я и предупреждал, для вас было бы лучше заплатить сразу. В таких делах незачем знать подробности. Вы со мной согласны?

– Кларк не убивал Элтию Паттон.

– Разумеется, не убивал, миссис Калхейн. Разумеется. Я уверен, что какой-то нехороший человек украл галстук Кларка, чтобы свалить на него вину за содеянное преступление. Но доказать это более чем не просто. А если адвокат и сумеет убедить присяжных в том, что Кларк – не убийца, у общественности наверняка останутся сомнения в справедливости оправдательного приговора. Так что клеймо подозреваемого в убийстве останется с Кларком до конца его дней. Мы с вами, естественно, знаем, что он невиновен…

– Он невиновен, – кивнула миссис Калхейн. – Невиновен.

– Конечно, миссис Калхейн. Убийца – маньяк, отлавливающий молодых женщин, которые похожи на его мать. Или на сестру. А может еще на бог знает кого. Вы хотите достать чековую книжку, миссис Калхейн? Пожалуйста, не спешите выписывать чек. У вас слишком дрожат руки. Посидите, успокойтесь, я сейчас принесу вам воды. Все хорошо, миссис Калхейн. Вы должны всегда об этом помнить. Жизнь прекрасна и удивительна. Вот и ваша вода, в бумажном стаканчике. Выпейте до дна. Отлично, отлично.

И когда пришло время выписать чек, ее рука не дрожала. Выплатить Мартину Эренграфу семьдесят пять тысяч долларов. И подпись: Дороти Роджерс Калхейн. Писала она шариковой ручкой, так что чернила сушить не пришлось, и она сразу отдала чек безупречно одетому маленькому мужчине.

– Благодарю вас, премного вам благодарен, миссис Калхейн. А вот ваш доллар, который я получил от вас в задаток. Пожалуйста, возьмите его.

Она взяла купюру.

– Очень хорошо. Полагаю, у вас не возникнет желания пересказать наш разговор кому-то еще. Смысла в этом нет, не правда ли?

– Нет, нет, я никому ничего не скажу.

– И я того же мнения.

– Четыре галстука, – при этих словах его брови удивленно приподнялись. – Вы сказали, что купили четыре галстука. Но убили только трех девушек.

– Действительно, только трех.

– А что случилось с четвертым галстуком?

– Он, должно быть, в моем шкафу. А где же еще ему быть, миссис Калхейн. Может, они все там, каждый в своей коробочке, в которую его упаковали в магазине. Может, маньяк сам покупал кейдмонские галстуки, а мои – всего лишь сувенир, который напоминает о том, что могло бы произойти.