«Защита 240» - [70]

- Да. Он очень меня беспокоит… Он друг ваш… Поддержать его надо. Да, поддержать.

Зорин засуетился и мелкими шажками, часто переставляя палку с тяжелым набалдашником, поспешил из лаборатории.

«Расстроился старик. Любит он Сергея».

Бродовский еще долго ходил по комнате, рассматривая приборы, осторожно прикасаясь к растениям. Сергей ушел. Ушел далеко, навсегда. Это ясно. Можно ли сделать что-нибудь теперь? Ведь Сергей, работая в биологической лаборатории, не был допущен к разработке особо секретной «Защиты 240». Но неужели он, даже не зная о ней, так и не может понять, что его защитные каски - это полумера? Как объяснить ему, а особенно теперь? Глупо получилось, по-мальчишески… А старик… Он все понял. Сколько же такта, сколько душевной заботы и отеческого внимания, а вот Сергей… Стало страшно при мысли о том, что старый, больной академик может узнать о происках Сергея. Как это расстроит его… при его здоровье… Надо поговорить с Сибирцевым, с Титовым и надо… Да, перебазироваться в Славино!

Бродовский еще раз окинул взглядом лабораторию, посмотрел на все, что с такой любовью создавалось им и его сотрудниками, посмотрел на аппаратуру, в которой уже не пульсировал ток и которая казалась мертвой, ненужной, на растения, так и не открывшие ему своей тайны, выключил свет и вышел.

Никогда он так долго не добирался от института домой, как в этот вечер. Автобусы проходили один за одним, а Михаил все стоял на остановке. «Анализ, точный анализ качества лучей… Каким способом подойти к нему… Ведь это ключ к управлению любым биологическим процессом! А возможность искусственно генерировать лучи соответственной характеристики позволила бы вызвать более интенсивное образование стимуляторов в клетках и… Но как это узнать? Какие именно это участки спектра? Как изучить их влияние на развитие растений?»

Когда Бродовский окончательно продрог, он вскочил в автобус и доехал до ближайшей станции метро. При входе в метро по всему телу прошла приятная дрожь от охватившей его волны тепла. Спустившись по эскалатору и не подумав о направлении, он вошел в залитый светом поезд.

«То, что свет необходим растениям, - продолжал свои размышления Михаил, - известно испокон веков. Достаточно оставить растения без света, как прекратится синтез питательных веществ. Если правильно предположение, что под влиянием какой-то части электромагнитного спектра в растениях происходит образование стимуляторов роста, то, значит, у растений, лишенных этого излучения, рост прекращается. Но как это сделать? Ведь подобное излучение может приходить только вместе со световыми лучами Солнца. Если бы суметь изготовить фильтры, пропускающие световые лучи и задерживающие излучение, стимулирующее рост. Но в том-то и дело, что, не зная характера излучения, приготовить такой фильтр невозможно. Как сделать, чтобы растения получали все необходимое, кроме этого предполагаемого излучения?»

Поезд подходил к станции «Ботанический сад» и только тут Бродовский увидел, что едет не в том направлении.

Михаил начал быстро пробираться к выходу, его чуть не прихлопнуло створками автоматической двери, но он все же успел выскочить на платформу и стал осматривать станцию так, как будто видел ее впервые. Со сводчатого, украшенного ромбическими кессонами потолка свисали массивные бронзовые люстры с вертикальными цилиндрами, изливавшими «дневной свет». Тепло, просторно, чисто и светло, блестят уложенные шахматами плиты пола.

«Занятно… Ничего похожего на сад, кроме названия, конечно. Ботанический сад там, наверху, а здесь… Здесь, пожалуй, филиала Ботанического сада не устроишь. А впрочем… Как бы чувствовали себя растения, развивающиеся только под влиянием искусственного света? Ведь через толщу земли под эти своды не сможет пробиться никакое излучение. Значит, здесь можно было бы создать любые условия облучения. Интересно узнать, на какой глубине расположена эта станция. Нужно узнать»… Но тут Бродовскому стало неловко. Что это такое в самом деле: попасть в ненужную ему часть города, увлечься настолько, что допустить возможность расставить в этом подземном дворце свои горшочки с растениями! «Ну, знаешь, Михаил Николаевич, это уж слишком. Хватит!»

Бродовский сел в обратный поезд, выбрался на широкий проспект и медленно пошел вдоль домов, поглядывая на сияющие витрины и не думая больше о стимуляторах и лучах, а пытаясь сообразить, что купить к ужину. Однако мысли, возникшие на станции «Ботанический сад», не покидали его. И чем больше он думал над выводами, сделанными в подземном дворце, тем больше убеждался в их верности. Да, а вот раньше путь был неправильный. Как ни велико разнообразие спектров излучения, создаваемое его аппаратурой, оно не может быть столь полным, как в природе!

Прав Зорин. Надо более внимательно присматриваться к природным условиям, в которых развиваются растения. Среда и жизнь растений - единый процесс. Вот что надо изучать, а изучив, воздействовать на эти процессы в нужном для человека направлении. Прав Зорин. Надо переезжать в Славино, а Сергей… Пусть он думает что угодно. Ехать!