Засекреченное метро Москвы. Новые данные - [14]

Куда понятнее случаи растрат и воровства. При общем дефиците продуктов питания персонал столовых часто воровал продукты, чтобы обеспечить продовольствием родственников и знакомых или продать похищенное на черном рынке. У буфетчицы нашли 3 кг сахара и 1,5 кг конфет, родственника одного служащего задержали, когда он нес домой 11 кг колбасы. Персонал столовых и торговых точек постоянно обвиняли в обвесе и уменьшении таким способом порций.

Относительно часто также встречались кражи ордеров на получение товаров и пропусков в столовую. На 5-й дистанции в январе 1933 года был заменен весь персонал управления по выдаче ордеров, поскольку здесь происходили систематические растраты. На шахте 9–9 бис в апреле 1933 года был похищен 931 ордер, в марте 1933-го на 8-й дистанции — 100, а в конторе по замораживанию грунта — 43 «стандартных удостоверения».

В декабре 1933 года комиссия партийного контроля обнаружила в центральном отделе по приему и увольнению рабочих систематические растраты, которыми занимались большинство сотрудников. Рабочим начислялись путевые расходы (подъемные), однако они не получали этих денег, или записывались расходы на вербовку не существующих рабочих. В эти махинации оказался вовлечен почти весь персонал отдела, от начальника до бухгалтера. Виновные были уволены и преданы суду.

Не обходилось без проблем и под землей: рабочие вставляли гвозди и болты в насосы, повреждали вентили, перерезали электрокабель, откручивали детали моторов, вспарывали шланги для воды, закупоривали трубы, переставляли компрессоры на холостой ход или «по недосмотру» повреждали компрессорные шланги. На 3-й дистанции кто-то умышленно повредил во многих местах изоляцию тоннеля. Зачем? Классовая борьба или тупое желание нагадить излишне строгому начальнику? Чем руководствовались те, кто это совершал? Знали ли они, что это может привести не только к затягиванию сроков строительства, но и к смерти их товарищей?

Есть простое объяснение: старым опытным забойщикам, прибывшим на Метрострой с других тоннелей, не нравились молодые энтузиасты, готовые вкалывать сутками за недостаточную, по их мнению, зарплату. Они выполняли за смену 1,5–2 нормы, не понимая, что тем самым «сбивают» расценки. И тогда, чтобы охладить юный пыл, опытные горняки принимались вредить. В тридцатые годы в СССР даже появился термин «вредительство» — активно и в то же время тайно проводимые действия для нанесения вреда. Под это определение идеально подпадали все многочисленные повреждения вентилей, насосов, электрокабелей, шлангов, откручивание деталей моторов, вспарывание шлангов для воды, закупоривание труб. Такие действия считались проявлением классовой борьбы, и расследовало их ОГПУ[4]. Действительная мотивация саботажников никого не интересовала.

ПОМНИ!

Товарищ мой, посмотри вокруг

И разберись, где враг, где друг.

Враг будет тебе говорить — «браток,

Дружище мой навсегда!»

А сам положит в мотор молоток.

А сам порвет провода.

Он притворяется дурачком,

Тебя он в обнимку возьмет,

Захочет побаловаться табачком

И хитрую спичку зажжет.

Действует враг осторожно, хитро,

Погибнуть — его судьба.

Но помни, товарищ, — БОРЬБА ЗА МЕТРО —

КЛАССОВАЯ БОРЬБА.

Дело инженеров фирмы «Викерс»

Около 9 часов вечера 11 марта 1933 года ОГПУ арестовало в Москве шесть английских и десять русских инженеров. Все они состояли на службе в московской конторе английского электропромышленного предприятия «Метро-Виккерс». Им предъявили обвинение в шпионаже и диверсиях. Все они признали себя виновными.

В Англии немедленно разразились протесты. Премьер-министр заявил, что арестованные британские подданные абсолютно невиновны. Члены парламента потребовали разрыва всяких коммерческих и дипломатических отношений с Москвой. Английский посол ворвался в Народный комиссариат иностранных дел в Москве и заявил, что заключенные должны быть освобождены немедленно, без суда, во избежание «серьезных осложнений в наших взаимоотношениях».

12 апреля 1933 года в Колонном зале бывшего Дворянского собрания в Москве начался суд. Английские газеты изображали процесс как «насилие, совершаемое под флагом правосудия и не имеющее ничего общего с судопроизводством, известным цивилизованному миру». Английской публике было внушено, что никакого суда над обвиняемыми по-настоящему не было, что у английских инженеров под страшными пытками вынудили признание их вины.

Однако все инженеры впоследствии заявили, что советские власти обращались с ними весьма вежливо и гуманно. Тем не менее британское правительство наложило эмбарго на все товары, импортируемые из Советской России. Торговля между обеими странами была прекращена…

18 апреля Верховный суд вынес приговор. Все русские подсудимые, за исключением одного, были признаны виновными и приговорены к тюремному заключению на сроки от трех до десяти лет. Из англичан один был оправдан, остальные были признаны виновными и приговорены к небольшим срокам.

Вскоре советское и британское правительства пошли на взаимные уступки. Торговля была возобновлена, а английские обвиняемые посажены на пароход и отправлены домой, в Англию.