Заряженные кости - [47]

— Нет.

— Отвалите.

Когда они выходили из лифта, Ник хлопнул Валентайна по плечу. Довольно ощутимо. И Валентайн понял, что он хотел сказать. Ник смирился с тем, что его песенка спета.

— Прижмем гадов, которые меня ободрали.

Они отыскали Уайли в зале видеонаблюдения. Он наблюдал за рулеточными столами, и по тому, как были сгорблены его плечи, Валентайн догадался, что он что-то почуял.

— Вычислил, что делает шайка Фонтэйна?

Уайли кивнул, удивив Валентайна отсутствием злорадства по этому поводу.

— Рассказывай, — подстегнул его Ник.

— Шайка делает ставки с опозданием, — ответил Уайли.

Валентайн был потрясен. Такую схему он видел всего один раз в жизни. В Пуэрто-Рико, где рулетка граничила с высоким искусством. Банда из Сан-Хуана облегчила карман казино на миллион с лишним. Валентайн решил не лишать Уайли его триумфа.

— Как? — спросил он.

Уайли ткнул пальцем в мониторы. Стол рулетки был слишком велик, и его контролировали сразу две камеры. Одна следила за самой рулеткой, а вторая — за полем, на котором делались ставки. Никто из службы видеонаблюдения не мог наблюдать за обоими мониторами одновременно. И большинству рулеточных шулеров это известно.

— В шайке три человека, — продолжил Уайли. — Дилер и те две женщины в конце стола.

Он указал на двух женщин, игравших в рулетку. Обе были одеты как туристки. Одна — тихая и сдержанная. Вторая, блондинка, любительница стучать по столу.

— Тихоня и делает запоздалые ставки. За последние двадцать минут выиграла пять тысяч. А не видим мы этого, потому что дилер и та, которая стучит, отвлекают наше внимание. Смотрите.

Они следили глазами, как костяной шарик бегает по кругу. Когда он начал останавливаться, дилер объявил, что ставки больше не принимаются. Шарик упал в ячейку, и тут стучавшая дама попыталась сделать ставку. Дилер остановил ее и вежливо объяснил, что уже поздно. И отодвинул ее фишки.

— Видели? — спросил Уайли.

— Что? — не понял Ник.

— Дилер закрывает камеру, когда отодвигает фишки. Тихоня в это время ставит фишку на поле за его рукой. И никто не обращает на нее внимания.

Ник повернулся к Валентайну.

— Ты такое раньше видел?

Это было глупо и смешно, но Валентайн почувствовал прилив гордости за Уайли. Он умнел на глазах, что с тупицами случается крайне редко. Поэтому Валентайн решил слегка приврать.

— Да, слышал о таком, но сам не видел.

— Серьезно? — Ник перевел взгляд на Уайли. — Если эти запоздалые ставки скрыты от камеры, как же мы их выведем на чистую воду?

— Были скрыты, — поправил Уайли.

— Погоди-ка, — сообразил Ник. — Ты отправил кого-то вниз, в зал, с видеокамерой, чтобы все заснять.

Уайли улыбнулся.

— Так точно, сэр. Я подумал, может, стоит дамочку-то не трогать, а проследить за ней. Кто знает, а вдруг она выведет нас на Фонтэйна.

Ник просиял.

— А у тебя котелок варит. Тони, башковитый он, правда?

Пару лет назад Валентайн предпочел бы Уайли разве что собачке, умеющей ходить на задних лапах.

— Правда башковитый, — согласился он.

Ник обхватил Уайли рукой за плечи, отвел его через зал в укромный уголок и обрушил на него дурные вести. Он работал на Ника семнадцать лет, что по стандартам Лас-Вегаса целая жизнь. По мере того как Ник доносил до него мысль о том, что «Акрополь» обречен, лицо Уайли постепенно менялось. Он то и дело пытался возразить, но Ник не давал ему вставить слово. Это был конец.

Когда Ник закончил свою речь, глава службы безопасности хлюпал носом.

В четверть четвертого тридцать работников, ответственных за крах Ника, начали стекаться в переговорную в цокольном этаже «Акрополя».

Валентайн наблюдал за ними на видеомониторах. Они смеялись и шутили, не представляя, что их вот-вот разоблачат. Рядом возник Ник, жующий целую пригоршню таблеток «тамс»,[24] запивая их водой.

— Крысы чертовы, — ругался он. — Жаль, это случилось не тридцать лет назад.

— Почему?

— В старые добрые времена владельцы казино вгоняли таким пулю в башку и закапывали трупы в пустыне.

Валентайн покосился на него.

— И ты такое проделывал?

— Да кому какое дело?

— Мне хотелось бы знать, на кого я работаю.

— Нет. Я им только ноги ломал.

— Очень мило с твоей стороны.

— А у меня выбора не оставалось. В те времена камер видеонаблюдения не было. Другой раз сфотографируешь кого-нибудь с галереи, но это сложно. А так обычно твое слово против их слова в суде. Присяжных на это не купишь. Так что жуликам все с рук сходило.

— Поэтому ты ломал им ноги, чтобы не совались к тебе.

— Одну ногу.

— Почему же только одну?

— Не хотел превращать их в калек. Человек с тростью может передвигаться, найти работу, вести нормальную жизнь. У меня есть принципы, понимаешь?

Валентайн отвернулся к мониторам. Уайли стоял в цоколе точно перед камерой. Когда все новые работники соберутся, он заложит карандаш за ухо. Таков был сигнал для Ника спускаться, чтобы Уайли не пришлось его вызывать и тем самым возбуждать подозрения.

— Сколько там охраны? — уточнил Валентайн.

— Двадцать моих лучших ребят.

— Забыл, как в прошлый раз Фонтэйн бросил в дело мастеров боевых искусств?

Ник позвонил вниз и удвоил охрану снаружи переговорной.

— Если начнут выделываться, не хочешь взять одного на себя? — спросил он, повесив трубку.