Заря цвета пепла - [26]

— К чему этот шум? — поморщился адъютант.

— Устав! — провозгласил лейтенант Рид, вкладывая в это волшебное слово весь опыт мировой строевой практики. — Караул — здесь, вы — со мной. — Он постучал в дверь кабинета. — По вашему приказанию, милорд.

— Да. Пусть войдет.

Лорд Габерлин уже сменил шлафрок на парадный мундир со знаком ордена Бани[27] на шее. Он сделал шаг навстречу вошедшему, распахивая объятия, да так и замер, не дойдя.

— Вы не Барнсвилл, сэр, — то ли утверждая, то ли спрашивая, проговорил королевский чиновник. — Тогда кто вы, черт возьми?!

— Это не важно. Важно, кто он. — Я выхватил из-под рубахи абордажный пистоль. — Настоятельно рекомендую! Стреляет недалеко, но заряд большой, и пуля величиною с голубиное яйцо.

— Это изме…

— Нет, нет, все нормально. Ваши люди верны вам, мои — мне. Все по-честному, обычная спецоперация. Если будете вести себя разумно, гарантирую вам жизнь, нет — гарантирую смерть.

— Чего вы от меня хотите? — поджал губы царедворец.

— Сделайте любезность, напишите приказ, в котором объявите куттер «Стриж» кораблем на британской военно-морской службе и весь его экипаж — приравненным в правах и обязанностях к офицерам и матросам королевского флота. Мы уходим в море немедля.

Лорд Габерлин обмакнул перо в чернильницу и начал старательно выводить строки распоряжения.

— Что вы намерены сделать со мной?

— Если вы дадите слово джентльмена не предпринимать ничего против меня и моих людей, то, как только мы окажемся в безопасности, я предоставлю вам самому решать свою участь. Могу заверить, мне бы не хотелось проливать зря кровь.

За дверью послышался какой-то тихий невнятный шум, а потом сдавленный всхлип.

— Что вы сделали с Джереми?!

— Прошу вас, не отвлекайтесь, ничего серьезного. Ваш адъютант проведет остаток ночи на комендантских перинах. Надеюсь, это отчасти скрасит ему факт потери мундира.

— Капитан, — услышал я голос Лиса, — давай заканчивай. Тебя уже ждет переходящая капральская форма.

* * *

Признаться честно, давно я не видел столь озадаченных лиц, как у матросов куттера «Стриж», когда вдруг среди ночи стража распахнула дверь барака и сурово, но без лишней грубости потребовала выходить с вещами на построение. В первые минуты французские моряки терялись в догадках, что бы это могло значить. Увидев своего командира в мундире английского офицера, команда зароптала, готовясь оказать яростное неповиновение предателю. Это был бы наихудший вариант развития моего плана, но тут мы ничего не могли заранее предугадать.

Еще во время прогулки мичман умудрился переброситься словцом с кем-то из матросов, но передал ли тот его слова команде? Дошел ли до недавних рыбаков и контрабандистов смысл приказа? А если дошел, соображают ли они, что именно в эту минуту настает урочный час?

Я приготовился изображать заправского капрала и восстанавливать прикладом и отборной руганью попранный наглецами порядок, однако мичман хорошо знал свое дело. Он выступил вперед и заговорил голосом звонким и гулким, точно корабельная рында[28]:

— Согласно моему сегодняшнему приказу вы вновь приступаете к службе под присягой на куттере «Стриж». Равняйсь! Смирно! Боцман, стройте команду в колонну по три! За мной, шагом марш!

Должно быть, с этой секунды до экипажа стало медленно доходить, что все идет как надо, что их предводитель, как обычно, на высоте, что английский вельможа, сопровождаемый офицерами и двумя солдатами, — это, должно быть, часть гениального замысла капитана их маленького, но боевого кораблика. Недаром командира именуют «вторым после бога». А уж если Республика установила, что бога нет…

Стая морских волков брела по пирсу. Может, им и не хватало четкости шага английских стрелков, а одежда в стиле «кто во что горазд» не напоминала алые британские мундиры, но кому в море есть дело до печатного шага и щегольской формы? Команда шла к своему кораблю, задержавшись лишь на мгновение у замковой часовни, чтобы принять в свои ряды какого-то монашка в доминиканской сутане с нахлобученным на голову капюшоном и костяными четками в руках. Ну, монах так монах, отчего на корабле не быть своему капеллану? Выходит, бог таки есть, но и второй после него — немалая величина.

Часовой на пирсе всполошился было, увидев шествующую команду, но, заметив впереди самого лорда Габерлина с эскортом, успокоился и лихо вскинул оружие «на караул».

— Вольно! — скомандовал офицер в адъютантском мундире, протягивая часовому свернутый и пропечатанный алой сургучной печатью конверт. — Бегом к начальнику порта! Это приказ выпустить в море куттер «Стриж» и прислать сюда лоцмана! Живо-живо!

— Экипаж на борт! Приготовиться к отплытию!

* * *

Как и обещал Жак Леблан, «Стриж» был отменно быстр. Стремительно рассекая форштевнем невысокую волну, куттер скользил все дальше от Нормандского архипелага. Рассветный ветер наполнял паруса и радостно обдувал лица. Выйдя за границу прибрежных скал, командир легкокрылого парусника отпустил лоцмана. Едва тот скрылся из виду, экипаж, не сговариваясь, принялся орать что-то невразумительное, ликуя, наслаждаясь свободой и посылая британцам все известные проклятия. Сам мичман с отвращением скинул темно-синий флотский китель, позаимствованный у адъютанта королевского наместника, и теперь, не обращая внимания на холод, разгуливал по палубе в батистовой сорочке и подвязанных веревкой заношенных красных панталонах на два размера больше, чем следовало. Должно быть, это старье осталось от прежнего командира и долго валялось в каком-нибудь рундуке в единственной на суденышке каюте.