Зарубежный криминальный роман. М. Спиллейн, В. Каннинг - [7]

— Никогда не считал тебя дураком, Джони. Считал тебя кем угодно, только не дураком.

— Да. А кем ты меня считал?

Я задал ему этот вопрос слишком быстро, и он неловко заерзал на стуле.

— Извини, сынок, не стоит ворошить прошлое. — Он нахмурился. — Может быть, я был не прав.

Я закурил и, еще не понимая, куда он клонит, не торопился задавать вопросы, на которые должен был знать ответы.

— Может быть, — согласился я, окутавшись дымом.

— Скоро отправится автобус, — он посмотрел на часы. — Через два часа. Можешь подождать здесь. Если никто не видел, как ты вошел, значит, они не знают, где ты.

— Забудь об этом, просто забудь. Мне нравится все как есть. — Я улыбнулся. — Папаша, что ты знаешь а Линдсе?

— Джони, ты…

— Я что-то спросил.

— Я думал, ты не хуже меня знаешь… После смерти Боба Минноу он поклялся, что достанет убийцу даже из-под земли. Все это время он искал тебя. Он ни за что не отвяжется, Джони. Он не такой, как все остальные. Линдс настолько же честный, насколько они продажны. Он единственный порядочный коп, который остался в нашем городе, и его не купить, потому что он замешан не из того теста. Я уверен, Джони, ничто не заставит этого бульдога выпустить из зубов твою шею. Никто и ничто. Видит Бог, они с удовольствием бы избавились от него. Его давным-давно вышвырнули бы из города за то, что он не играет по общим правилам. Да вот беда, знает он слишком много. Он не болтает, но уж если заговорит, кое-кому сильно Hie поздоровится.

Он замолчал переводя дух.

— Расскажи поподробней, — попросил я его. — Много воды утекло за пять лет. Чем тут дышат?

— Да-да, — он кивнул, — я должен был догадаться, что ты не знаешь об этом. Времена изменились, и не все у нас так безоблачно, как раныйе. Ты ведь уже видел город, да? Вино на каждом углу, а между кабаками игорные притоны. Кругом пьянство и разврат. И, думаешь, кого-нибудь это волнует? Никого, раз это дает прибыль. Публичных домов в этом городе больше, чем в столице штата, а объясняют это просто тем, что мальчики не могут без секса. Ты, наверное, хочешь спросить, почему не вмешается общественность? Да, они голосуют, но кандидаты приходят и уходят, а законы остаются. Городской совет обновляется настолько, насколько этого желают местные воротилы, и никак иначе.

— Кто всем заправляет?

— Кто? Черт возьми, мэр, совет, ассоциация, республиканцы, демократы… Черт его знает кто еще!

— Я имею в виду — кто правит городом, папаша? Кто держит в руках все ниточки?

— Я уже сказал.

— Кто стоит за всем этим?

— А, конечно, конечно. Ну, например, возьмем бары и игорные дома. Они принадлежат «Линкастл Бизнес-Группе». Это вотчина Ленни Серво, его бизнес.

— Чем он владеет?

— Владеет? Черт возьми, да ничем. Он собирает мзду со всех этих мест и зарабатывает больше чем они. Нет, он не владеет ничем, но у него достаточно денег, чтобы дать взаймы человеку, который хочет открыть игорное заведение. Ленни не рискует. Он сидит вроде бы в сторонке и получает свои деньги.

Я глубоко затянулся, пока эта информация подыскивала для себя какую-нибудь полочку в моем мозгу.

— Судя по всему, он ловкий малый, — сказал я.

— Не то слово. Остальные пигмеи по сравнению с ним. Он даже позволяет себе заниматься благотворительностью, правда, если ему пообещают что-нибудь взамен. Ты, наверное, видел парк, который он «подарил» городу. А город отдал ему заболоченную землю по обеим берегам реки. Он осушил болото и устроил переправу. Загребает кучу денег. Действительно, превосходное место.

— Откуда он?

Старик пожал плечами.

— Кто его знает? Он появился лет шесть назад. Некоторое время у него был салун, потом он пошел в гору и… — Старик перестал глядеть в пол и встретился со мной взглядом. — Ты задаешь слишком много вопросов о городе, который должен покинуть, Джони.

— Я никуда не уезжаю.

— Можно мне спросить тебя?

— Давай.

— Ты убил Боба Минноу?

— Догадайся, — ответил я и не добавил больше ни слова.

На стене зажужжали часы. Снаружи захныкал ребенок, потом замолчал.

— Я не верил, что это ты, Джони. — Он улыбнулся и вздохнул, потом опять посмотрел на меня и потряс головой. — Никогда не верил, что это ты, мой мальчик, но теперь сомневаюсь.

Я подавил мерзкую усмешку, попытавшуюся искривить мои губы.

— Почему?

— У тебя нет нервов, вот почему. — Он смирился с тем, что, как он думал, должно произойти.

— Что изменило твое мнение?

Он в замешательстве посмотрел на меня. Потом медленно проговорил, делая паузы между словами:

— У того, кто вернулся, кишка должна быть покрепче, чем у убийцы старого Боба.

Я раздавил каблуком окурок.

— Никогда не пытайся понять человека, папаша. Это неблагодарное занятие.

— Нет… нет, я вовсе не об этом. Можешь мне рассказать, о чем вы беседовали с Линдсом?

— Линдс — крепко разозлившийся коп. Я полагаю, он вбил себе в башку, что должен пришить мне убийство. У него есть револьвер, из которого застрелили этого Боба Минноу, а на нем мои отпечатки. Так он говорит.

У папаши расширились глаза.

— Значит, ты не…

Я протянул ему ладони, чтобы он посмотрел на мои пальцы.

— Он не смог доказать этого, папаша. Он хотел, но даже если бы он наизусть знал каждый дюйм моего тела, он не смог бы доказать, что из револьвера стрелял я. Глупо, не правда ли?