Зарубежный детектив XX века. Популярная библиографическая энциклопедия - [101]

Жанр шпионского романа представлен детективом «Икебана, или Цветы для иностранца». Его тема — промышленный шпионаж западных стран против Японии после второй мировой войны. В нем несомненно нашел отражение и собственный журналистский опыт, и неповерхностное представление автора о характере японского патриотизма.

Собственно детективная интрига плотно упакована в бытовой роман нравов, а повествование состоит из нескольких слоев. Один — это история давних, имеющих горький привкус соперничества из-за женщины взаимоотношений главных героев — французского журналиста Пьера Ларотта («маленький, толстоватый, с короткой трубкой в зубах» любитель пива, человек явно «левых» взглядов) и приехавшего под видом корреспондента из ФРГ господина Шюнцеля («огромный, светловолосый, шумный… Внешне дружелюбный… Победно шагающий по жизни покоритель женщин… Бездушный, беззаботный, он брал свое со стола жизни, заодно прихватывал и чужое…»).

Другой слой — секретная миссия Шюнцеля, посланного выведать японские достижения в производстве компьютеров. Для выполнения задания Шюнцелю требуется «психологическая интуиция, тонкое чутье, а кроме того, основательные знания в области микроэлектроники…»

Однако суперменистый шпион действует прямолинейно и даже грубо, и автор находит возможность неоднократно проиллюстрировать, что тот не только «не знает местных обычаев», но и обладает каким-то странным чувством превосходства «белого» человека, убежденного, что доллары и «западный образ жизни» являются абсолютной ценностью для каждого японца. Его глупость и наглость неизбежно должны обернуться против него, ведь в одной «команде» выступают и сотрудники фирмы «Хитачи», и заводская полиция, чья задача — борьба с промышленным шпионажем, и служащая гостиницы, оскорбленная нечестной игрой Шюнцеля против ее брата…

Шюнцель не понял и последнего сугубо японского предупреждения — композиции из цветов у себя в номере, которое Ларотт «прочитал» уже после смерти незадачливого шпиона: «Самые пышные цветы на сильных стеблях образуют в середине линию „шин“ — линию Неба, но странно при этом, что группа „сое“, символизирующая Человека, склоняется не к линии „шин“, а к третьей группе цветов — самой низкой — группе Земли. А еще примечательно, что лепестки цветов линии „сое“ начинают опадать… Как бы подкупающе ни действовал этот букет на европейца, японец прочтет в нем лишь одно — гибель, смерть!»

Классический «опознавательный знак» детектива — труп на первой странице — писатель профессионально использует для того, чтобы соединить собственно расследование с разнообразными нравоописательными, бытовыми темами, которые одновременно выполняют роль «ложных следов» для читателя.

Немотивированное убийство является толчком развития сюжета романа «Расплата». Выдержанный в стиле полицейского детектива, он ярче других демонстрирует плюсы и минусы авторской манеры нагружать повествование сложными сюжетными ответвлениями, в данном случае — подробным описанием биографии бывшего нацистского преступника Петера Гроба, занятого ликвидацией компрометирующих его документов. У инспектора полиции Бекенбауэра в руках единственная ниточка — листок из архивного дела, но немало «случайных» помощников, которые существенно облегчают его задачу.

Наиболее оригинальным по замыслу представляется роман «Шляпа комиссара». Автор находит возможность уйти от канона, по которому в литературах стран социалистической ориентации не принято доверять расследование частному лицу. Очевидность преступления, совершенного доктором Мараном, не требует от полиции никаких усилий. Он сам сообщает, мучаясь угрызениями совести («Марану стало стыдно. Он собирался исполнить приговор, а на поверку вышло простое, омерзительное убийство»), что убил любовника своей жены, некоего Брумеруса. И даже то, что приезд полиции на место преступления установил, что убит не Брумерус, а какой-то другой человек, оказавшийся на даче, не может повлиять на судьбу доктора Марана, если бы в дело не вмешался его однокашник, адвокат Метцендорфер. Он, руководствуясь «шестым чувством», в частном порядке начинает бессмысленное, с точки зрения полиции, расследование по установлению личности убитого. «Понимаете, Маран все равно виновен, — убеждает адвоката комиссар Гроль. — Для нас не имеет значения, кого он убил. И подглядывал кто-нибудь или не подглядывал… Само собой разумеется, мы пойдем по этому следу. Но боюсь, что мы только повредим вашему клиенту, если не закроем дело в части, касающейся его. Следствие может затянуться на несколько месяцев».

На судьбу многих персонажей романа значительное влияние оказало их увлечение автомобилями. Это может показаться причудой автора, но если вспомнить его пристрастие к отражению реальной жизни (события относятся к началу шестидесятых годов и происходят в ГДР), то окажется, что любая формальность под рукой мастера становится «играющей».

Штайнберг проявил себя в этом романе и как мастер ложных следов, замаскированных деталей. Причем детали эти двоякого рода: об одних читателю становится известно одновременно со следователями, и можно порадоваться за их проницательность, а другие скрыты — заметив их раньше финального объяснения, можно порадоваться за себя. Не изменяет писатель и своей манере давать подробные характеристики героям, прорисовывать их взаимоотношения, не имеющие прямой связи с сюжетом, и прочие «второстепенные» мелочи типа пейзажных описаний, являющихся символически значимым фоном для событий и настроения героев.