Зарубежный детектив 1989 - [42]

— В какое время? — нетерпеливо прервал его Гронек.

— Примерно в четверть первого. Когда все затихло, он включил лампу на столике у постели. Было как раз двадцать минут, как я вам уже говорил. Дарек подбежал к кухонному столу, схватил таблетку — и назад в постель. В этот момент Беранек и видел со двора, как погас свет в окне.

— Потом Бенеш уже не слышал ничего?

— Какое слышать, он все утро проспал. Кто-то мне говорил, что не могли до него достучаться.

— Он на ночь запирается?

— Конечно. Ведь рыцарский зал с привидениями — за дверью, я постоянно твержу вам об этом…

— Знаю, — Гронек со вздохом начал выбираться из глубокого кресла. — Хорошо здесь у вас сидеть, но нас зовет долг. Пойдемте, пан Седлницкий.

— Куда? — Рафаэль поднял на него удивленные глаза.

— В рыцарский зал, если, конечно, не возражаете. Вы — капитан корабля. Но я вас очень прошу. А еще, — он невольно понизил голос, — было бы хорошо, если бы нас ни кто не увидел. Но это, наверное, не получится?

— Можем попытаться. — Рафаэль направился в кухню. — Выключу суп, и пойдем.

— В группе инвентаризации, — информировал он Гронека, пока они шли через двор, — появились еще две кучерявые красотки, которые вкалывают как одержимые. До полвторого они просидят без перерыва. Надо быть поосторожней в коридоре, можем налететь на Гакла…

— А чем занята пани Альтманова? — спросил адвокат, которому очень хотелось познакомиться с Эмилой.

— Она усвистала куда-то с утра. Может быть, — Седлницкнй открыл застекленную дверь главного здания, — снова где-нибудь сидит с вашим приятелем. Теперь — тихо!

Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж и неслышно, как духи, стали красться по коридору. С правой стороны тянулся ряд окон, выходящих во двор, с левой было несколько входов в выставочные залы.

В конце коридора Гронек неожиданно обо что-то споткнулся и едва не грохнулся на мраморные плиты пола. К счастью, Седлницкий успел подхватить его. Выяснилось, что нога адвоката попала в петлю из тонкой, но очень прочной силоновой нити, на свободный конец которой он, видимо, наступил другой ногой. Обрывки нитей, на которые вешали картины, валялись повсюду.

— Устроили свинарник, — громко возмутился Рафаэль. — Кто все это будет убирать? Опять я?

— Ведь я мог расшибиться! — вторил ему Гронек. Под ноги ему попалась деревянная рейка. Он с яростью пнул ее, и по коридору разнесся повторяемый эхом грохот.

— Тсс!.. — зашипел Рафаэль, первым вспомнивший, что они должны проникнуть в рыцарский зал незаметно.

Зал привел адвоката в восхищение. Свет падал сюда из двойных окон, расположенных с двух сторон. На стенах — росписи. Древнеримские сюжеты, вспомнил Гронек, когда увидел Муция Сцеволу, героически сжигающего себе руку на огне перед этрусским царем Порсеной. Просторный рыцарский зал казался пустоватым: мебели в нем стояло немного. Но именно эта пустота делала его величаво-строгим. Пол был закрыт современным одноцветным ковром. В центре стоили два ряда стульев для участников свадебных церемоний. У стены — старинный длинный стол, на нем — два больших подсвечника, несколько забытых листов бумаги. Над столом висел государственный герб, размещенный так умело, словно он был здесь с незапамятных времен.

— Кто это все оборудовал? — тихо спросил адвокат.

— Яначек, — так же шепотом ответил Рафаэль. — Неплохо, правда? Но стол и вон тот секретер здесь временно, он решил отдать их на реставрацию.

Гронек посмотрел на секретер, стоявший между окнами. Настоящий шедевр, восхитился он про себя. Седлницкий, заметив его интерес, пустился в объяснения, как заправский гид:

— Италия, — шептал он на ухо адвокату, — вторая половина семнадцатого века, мореное грушевое дерево. Инкрустирован черепашьей костью с использованием флорентийской мозаики.

Вся вычурная верхняя часть секретера, со множеством маленьких колони и ящичков, покоилась на доске, опиравшейся на элегантные тонкие ножки.

— Вот посмотрите, когда его реставрируют, — продолжал художник. — Труднее всего было найти черепашью кость, но Яначек достал, он умеет проворачивать такие дела. Его вместе со столом должны были уже увезти, но тут случилось это несчастье… А взгляните, — он взял Гронека за плечо, — туда, напротив. Это Дельфт. Тоже семнадцатый век. Такое не везде увидите.

Напротив секретера стояла великолепная бело-голубая ваза. В ней было несколько сухих, со вкусом подобранных веток.

— Хорошая идея, — оценил Гронек. На этом осмотр интерьера закончился.

— Как вы думаете, что здесь может громче всего трещать? — тихо спросил адвокат.

— Наверное, все, — пожал плечами Рафаэль.

Гронек прежде всего прошел между стульями, раскачивая некоторые из них. На два или три сел и повертелся. Стулья были новые и довольно крепкие. Тогда он направился к секретеру, желая прежде всего полюбоваться великолепной инкрустацией.

Художник, перестав обращать внимание на его манипуляции, подошел к окну и посмотрел наружу. С этой стороны открывался вид на долину Влтавы, залитую полуденным солнцем. Хорошо знакомый пейзаж снова привел его в восторг. Он хотел позвать к окну Гронека, но адвокат уже стоял за его спиной.

— Пан Седлницкий, — зашептал он прерывисто, — помогите мне, — возбужденный Гронек подвел художника к секретеру. — Наклонитесь, пролезьте между ножками и посмотрите снизу на доску.