Зарубежная литература эпохи Романтизма - [3]

2. С изменением в социальной сфере порождается и новое сознание, что было связано с ломкой прежних устоев: казнь короля Людовика XVI, эмиграция аристократии, отнятие земель у монастырей; все эти события создавали ощущение зыбкости жизни. Особый вопрос – отношение художников-романтиков к действительности. Условия жизни в Европе после Великой французской буржуазной революции не удовлетворяли требованиям о полной свободе личности. Люди разочаровались не только в результатах, но и в теоретических возможностях революции. Основа Романтизма – расхождение мечты и действительности. Можно выделить два способа неприятия действительности: 1) идеализация прошлого; 2) интерес к необычному, экзотическому, мистическому, таинственному.

Оба эти способа объединяет стремление романтиков создать свой мир: это может быть идеализированная старина (Новалис, Брентано); сказка (Гофман); экзотические острова и свободные герои (Байрон). Отсюда возникает один из принципов романтического искусства – отрицание жизнеподобного изображения действительности, стремление ее сломать, деформировать. Поэтому в произведениях романтиков часто присутствует фантастика.

В этой ситуации надежды возлагались на отдельную человеческую личность. Крупная, самостоятельная, она формирует мир вокруг себя. Вспомните, какая литературная группа тоже выдвигала на первый план личность. На рубеже веков возникает представление о человеке, близкое возрожденческому, когда личность и мир воспринимаются равными в своих возможностях. Романтизм – это своеобразный итог начавшегося в эпоху Возрождения гуманистического переворота, который поставил в центр мира человека – высочайшую ценность. Но романтики привнесли в понимание человека элемент трагизма (свобода не безгранична, в личности есть опасное эгоистическое начало).

Сама революционная эпоха рождала гениев и титанов: Наполеон – властитель дум почти всей Европы. Вспомните пушкинские строки: «Мы все глядим в Наполеоны, двуногих тварей миллионы…»; «Тот столбик с куклою железной…» Восторженное отношение к личности Наполеона запечатлела литература: герой Л. Толстого князь Андрей Болконский мечтает о своем Тулоне; Родион Раскольников строит свою теорию, ориентируясь на личность Наполеона; талантливый простолюдин Жюльен Сорель, зная историю Бонапарта, стремится возвыситься из низкой доли (Стендаль «Красное и черное»), Фабрицио («Пармская обитель» Стендаля) мечтает о славе и даже сбегает из дома, чтобы участвовать в сражениях наполеоновской армии. На картине французского художника-романтика Антуана Жана Гро «Наполен Бонапарт на Аркольском мосту» герой изображен в напряженный, переломный момент сражения, лицо Бонапарта одухотворено, он отдан героическому порыву – увлечь за собой солдат (см. приложение).

В Америке подобной фигурой стал Джордж Вашингтон, возглавивший борьбу за независимость континента и ставший первым президентом. В мире искусства знаковой фигурой стал Джордж Байрон (см. приложение), типичный романтический поэт, конфликтовавший с обществом, стремящийся к свободе, сражавшийся за нее.

Внимание к личности связано с усилением значения чувств, что вызвано кризисом просветительства. К концу XVIII века стала очевидна несостоятельность просветительской идеологии, от разума люди обратились к чувству, так как считали: разумом не все можно понять, а вот почувствовать человек может все. Именно поэтому романтики выступали за познание мира не умозрительным, а чувственным путем. «Поэт постигает природу лучше, нежели разум ученого» (Новалис).

Конечно же, в таком внимании и доверии к чувству огромную роль сыграл сентиментализм, его часто называют предромантизмом. В романтическом искусстве тоже присутствует особое восприятие природы, которая созвучна внутреннему состоянию героя. Вот яркий пример из поэмы Д.Г. Байрона «Корсар»:

«Наш вольный дух вьет вольный свой полет

Над радостною ширью синих вод:

Везде, где ветры пенный вал ведут, –

Владенья наши, дом наш и приют.

Вот наше царство, нет ему границ;

Наш флаг – наш скипетр – всех склоняет ниц.

Досуг и труд, сменяясь в буйстве дней,

Нас одаряют радостью своей.

О, кто поймет? Не раб ли жалких нег,

Кто весь дрожит, волны завидя бег?

Не паразит ли, чей развратный дух

Покоем сыт и к зову счастья глух?

Кто, кроме смелых, чья душа поет

И сердце пляшет над простором вод,

Поймет восторг и пьяный пульс бродяг,

Что без дорог несут в морях свой флаг?

То чувство ищет схватки и борьбы:

Нам – упоенье, где дрожат рабы;

Нам любо там, где трус, полуживой,

Теряет ум, и чудной полнотой

Тогда живут в нас тело и душа,

Надеждою и мужеством дыша».

Романтическое искусство активно анализирует чувства: здесь преуспели французы – Б. Констан, А. де Мюссе, Ф. Р. де Шатобриан; мастером психологической новеллы признан американский писатель Э.А. По.

«Часто привлекала мои взгляды одинокая колокольня, возвышавшаяся далеко в глубине долины; часто, подняв голову, следил я глазами за перелетными птицами. Я представлял себе дальние берега, чужие страны, куда они улетают, я хотел обладать их крыльями и тоже устремиться вдаль. Тайное чувство смущало меня: сам я, чудилось мне, странник, но голос, звучавший с неба, казалось, говорил: «Человек! не наступило для тебя время странствия. Подожди, поднимется ветер смерти, и тогда устремишь ты свой лёт в неведомые края, которых алчет твое сердце»