Зарождение чувств - [18]

Я вскочила на спину лошади, ударила по бокам пятками.

— Пошла!

Неторопливая поступь вредной поганки успокаивала. Мягкий шелест листьев и вовсе настраивал на мирный лад. Так что я просто наслаждалась прогулкой, временно выкинув из головы все проблемы, и радовалась последним летним денькам беззаботности.

В этот раз решила пойти на самую дальнюю от леса лужайку. Кто бы что ни говорил — а в тот лес я больше не сунусь.

Ветер игриво развевал мои длинные пряди, колыхал подол платья, гремел оберегами в волосах. Дик рядом носился как угорелый, громким лаем прогоняя с дороги очередную белку или зайца. Лес шумел привычными с детства звуками активной жизни. Я прикрыла глаза, подставляя лицо солнцу. Думать о будущем совсем не хотелось. Что меня ждет в этой академии? Я ведь и в городе-то ни разу не была, а как говорит бабуля — там совершенно иная жизнь.

Вздохнула, с трудом представляя себя горожанкой. Впрочем, я и студенткой тоже плохо себя представляю. Что они там с утра до ночи в этом городе делают? Тут-то всегда есть чем руки занять — хозяйство целое, а если надоест, можно в лес прогуляться за ягодами, грибами. Или даже силки поставить на дичь, пусть я не сильна в подобном. Вот бабуля, с ее слов, когда была помоложе да порезвее, ловко их ставила.

Ладно, дело такое. Надо так надо. Как-то, глядишь, приспособлюсь, а как закончу, можно будет к бабуле вернуться. Только вот сколько лет они там все эти премудрости изучают, не знаю. Деревенским-то все эти науки да премудрости без надобности.

Отметив, что края поля мы все же достигли, я села ровнее, высматривая вдали розовые соцветия иван-чая. А бабуля права — и правда вон еще цветет, хоть уже конец сезона. Я улыбнулась. И откуда она все знает…

Спешилась и достала из прихваченной сумки новый серп. Старый-то я тогда на поле с тем волком и бросила. На всякий случай даже по сторонам осмотрелась, но никаких признаков оборотня не было. Пташки заливались трелями со всех сторон, лес привычно шумел, Дик и Агата вели себя как положено. Что ж… тогда приступим.

Спустя два часа усердной работы около лошади, опять спокойно жующей какой-то репей, образовался целый пучок тщательно отобранной ценной травы. Можно было выдохнуть.

Я глянула на солнце — время всего-то обеденное, а домой жуть как не хочется, стоит только подумать, что скоро я уеду из этой дикой природы в душные каменные застенки академии. Устало вздохнула, доставая из сумки припрятанное там покрывало, несколько заботливо уложенных бабулей бутербродов и флягу воды. Хмыкнула. В принципе, можно спокойно оборвать все листья здесь, а вечером уже только скрутим да сушиться поставим. Тряпичный мешок у меня для этого есть, да и везти так будет куда сподручнее, чем целый пук травы.

Тут же учуявший мясо, тонкими ломтями положенное на слегка поджаренный хлеб, Дик прибежал ластиться. Я улыбнулась, скармливая товарищу половину одного бутерброда, и довольно зажмурилась, снова подставляя лицо теплому солнышку, отбросив шаль в сторону. Приятная сытость и гармония в душе умиротворяли. Вот сюда бы еще бабушку…

Пригревшись, даже не заметила, как задремала. Очнулась, когда в ногу ткнулся мокрый нос.

— Фу, Дик, уйди. Видишь, я загораю, — улыбнулась, подобрав подол платья повыше и уже размышляя, не снять ли его совсем. Но нос ткнулся выше, шумно обнюхивая мои все еще пахнущие мясом руки, шершавый язык лизнул пальцы. Я отодвинула наглую морду. — Дик…

Прервалась на полуслове. Мне кажется или Дик был все же несколько меньше? Сердце ушло в пятки. Я распахнула глаза.

Черная морда волка, уже знакомая мне по предыдущей встрече, была совсем рядом. Моя запутавшаяся в темном мехе рука лежала на его загривке. Я глубоко задышала, стараясь подавить собственный страх и не дергаться. Скосила глаза влево, но лошадь продолжала меланхолично жевать репей и не реагировала, находясь буквально в паре десятков метров от меня.

Медленно, боясь совершить хоть одно резкое движение, я убрала руку из шерсти. Но вскакивать и бежать было глупо. Такой нагонит в два счета, так что я мысленно трижды прокляла себя за беспечность и снова посмотрела на оборотня. Темный взгляд умных глаз завораживал. Я сглотнула.

— Хочешь бутерброд? У меня еще осталось… — Сама не узнавая свой надломленный скрипучий голос, произнесла: — На, держи.

Предельно осторожно развязала салфетку с едой и предложила пищу зверю. Однако тот не торопился расправляться с ней, внимательно меня рассматривая. И я была готова поклясться, что ему сейчас было весело за мной наблюдать! Взгляд темных глаз был красноречиво насмешливым.

— Бабуля старалась, готовила. Попробуй, — снова сказала я, надеясь, что оборотень удовлетворится тремя оставшимися бутербродами и не тронет меня. Хотя даже в моих мыслях это звучало жалко.

Умный зверь снова посмотрел на предложенное лакомство и лениво слизнул сразу три куска мяса прямо с хлебом, зеленью и помидорами. Проглотил, не разжевывая.

— Вот так, хороший песик… — пробормотала я и, заметив тут же оскаленные клыки, поспешно исправилась: — Волк. Я хотела сказать «волк».

Зубы сразу исчезли. Дьявольщина какая-то!

— Ну… раз ты пообедал уже, может, я пойду? — уточнила совсем неуверенно, медленно отползая подальше, но тяжелая лапа, опустившаяся на мое платье, не дала мне позорно сбежать. — Что, не наелся? — жалобно проблеяла я. — На меня не смотри, я невкусная.