Зарема - [3]

Над притихнувшим столом,

Людям повесть о былом

Рассказал, как летописец.

Мчится речка от истока,

Речь порой близка реке.

Вдруг старик меня высоко

Поднял на одной руке.

«Я был избран тамадой, —

Молвил он, как лунь седой. —

По старинному завету,

Всех гостей прошу налить.

Мы за маленькую эту

Командиршу будем пить.

Прежде чем, —

                     добавил он, —

Мы осушим роги дружно,

Командирше имя нужно

Дать, как требует закон.

Помню я обычай давний

Брать у звезд их имена.

Юноши, откройте ставни!

Где там звездная казна?»

И явились звезды с неба,

Вспыхнули под потолком

И зажглись на ломтях хлеба,

На тарелках с шашлыком.

Окружили люстру вмиг,

Стала люстра незаметной.

Подозвал Захру старик —

Звездочку поры рассветной.

И шепнул на ушко мне:

«Видишь, как Захра прекрасна,

В ней, волшебной, все согласно

С пробужденьем в вышине.

Рядом звездочка другая

Ярко блещет у окна,

Приглядись-ка, дорогая,

Как застенчива она».

И добавил вслед за тем он:

«В сонме звезд ночной поры

Названа она Заремой —

Младшею сестрой Захры.

Будь Заремою и ты,

Славной тезкою звезды.

И гори, гори высоко —

Всем мила твоя краса…»

Звездный рой, дождавшись срока,

Возвратился в небеса.

И, сверкая во вселенной,

Вспоминал он тамаду.

И сказал старик почтенный:

«Пью за девочку-звезду!»

ПЕСНИ БАБУШЕК

День за днем бежал, торопок,

Мчалось время, как седок,

Там, где, знатные, бок о бок

Встали Запад и Восток.

Где с любовью сложена

Обо мне была поэма.

Кто я?

«Девочка одна!»

Как зовут меня?

«Зарема!»

Словно лучшую из строк,

Это имя повторяет

Папа мой — стихов знаток,

И меня под потолок,

Улыбаясь, поднимает.

И одна у мамы тема,

День-деньской твердит она:

«Ешь, Зарема! Спи, Зарема!

Ты, Зарема, не больна?»

Снова утро заалело,

Стриж пронзает высоту.

«Выходи гулять, Зарема!» —

Распевает на лету.

Деревцо, хоть с виду немо,

Говорит со мной оно:

«Выходи гулять, Зарема!» —

Веточкой стучит в окно.

Снег и дождь, огонь и реки,

Лес и дол в родном краю

Предложили мне навеки

Дружбу верную свою.

Волны моря в темной пене,

Рядом с морем в лунный час

Колыбельные мне пели

Обе бабушки не раз.

И мое звучало имя,

Новь связав и старину.

Песен много спето ими,

Я из них спою одну.

«Пусть тебе приснится новый

Сон, как облачко, пуховый,

Сладкий, сладкий сон медовый…

Спи, Зарема, засыпай,

Баю-бай!

Ты не знаешь горькой доли,

Глазки сонные смежи.

Мы родились в хлебном поле,

В хлебном поле, у межи.

Взяв для хвороста корзинки,

Застелив травою дно,

В них домой нас по тропинке

Принесли давным-давно.

И заглядывать у печки

В колыбели к нам могли

И телята и овечки —

С ними рядом мы росли.

Времена теперь иные,

Лучше сказок времена.

Рады девочке родные,

Весь народ и вся страна.

На лошадке караковой

Прибыл сон к тебе медовый,

Сон, как облачко, пуховый…

Спи, Зарема, засыпай,

Баю-бай!»

ВСТРЕЧИ НА УЛИЦЕ

Шла по улице пехота.

Я стояла в стороне.

Разом голову вся рота,

Повернув вполоборота,

На ходу кивнула мне:

«Знай, мол, девочка,

                               не кто-то

Говорит тебе, а рота!

День твой каждый, каждый час

Охранять моя забота,

У меня такой приказ!»

Я рукой бойцам махнула.

Вдруг улыбчивый старик —

Житель горного аула —

За моей спиной возник.

«Пусть тебя, — сказал он нежно, —

Солнце красное прилежно,

Выходя с рассвета в путь,

Будет за уши тянуть.

Длинноногий, вроде цапель,

Дождик, мастеру под стать,

Для тебя из теплых капель

Сможет бусы нанизать,

Чтобы ты росла большою

И счастливою росла,

Чтобы ты была душою

И богата и светла…»

Он направился вдоль сквера,

Добрый дедушка.

                          И тут

Мне четыре пионера

В шутку отдали салют.

И, летя вдоль моря, поезд,

В свете солнечном по пояс,

Загудел:

             «Уу-уу-у!

Покатать тебя могу-у!

Всем в вагонах хватит места,

Пусть быстрей летят года,

Твоего уже приезда

Ждут другие города».

Плыл дымок, держась за ветер,

Били волны о причал,

Самолет меня заметил

И крылами покачал.

Через улицу решила

Перейти и я на сквер.

«Стоп!» —

            команду дал машинам

Зоркий милиционер.

ЗДРАВСТВУЙТЕ, ЛЮДИ!

Незнакомых и знакомых

В пору снега и черемух,

Гордых,

            памятливых,

                              смелых,

Именитых и простых

Вдохновленных и умелых,

Не лукавых, не скупых,

Как ягнята, мягкотелых,

И похожих на детей,

И сердитых,

                  вроде белых

Или бурых медведей,

Я людей благодарю,

«Здравствуйте!» — им говорю.

Старожилов, новоселов,

И печальных и веселых,

Ладных, толстых и поджарых

И молоденьких и старых,

В мастерских и на базарах

Я людей благодарю,

«Здравствуйте!» — им говорю.

Корабельщиков, артистов,

Маляров и поваров,

Почтальонов, и связистов,

И поэтов, и министров,

И балхарских гончаров,

И портняжных мастеров —

Всех, кто строит, пашет, сеет,

Учит,

        лечит,

                  хлеб печет,

Все хорошее лелеет,

С нехорошим бой ведет, —

Я людей благодарю,

«Здравствуйте!» — им говорю.

Вот рука,

             чей каждый палец

С остальными заодно.

И совсем не мудрено,

Что и русский и аварец,

Украинец и грузин,

Дети гор,

              степей,

                         равнин

Стали,

         распрям вопреки,

Пальцами одной руки.

И вблизи и вдалеке,

На каком бы языке

Ни беседовал в наш век

С человеком человек,

Я его благодарю,

«Здравствуй!» — гордо говорю.

ЧТО Я ДУМАЮ О ДЕТЯХ И КУКЛАХ

Не скакалку и не мячик,

Не картинки, не альбом,

Из Москвы прислал мне мальчик