Заре навстречу - [28]

И здесь, не погребённые, лежали убитые бойцы Советской армии. Не только раны, но и страшные следы разложения делали их черты уже практически неузнаваемыми. Воздух был очень тяжёлым, практически невозможно было дышать, и совершенно невозможно было всех этих людей похоронить.

По-видимому, выполняя приказ своего командования, немецкие солдаты взяли у убитых бойцов их оружие и документы.

Но пришедшие на это страшное место ребята знали, что всё равно фрицы действовали поспешно, и что-нибудь пропустили. И пока у них хватало сил, они ходили, ворошили землю, а иногда и переворачивали тела… Потом отбегали подышать свежим воздухом, и возвращались продолжать эту страшную, но необходимую работу.

Больше всего было найдено патронов — пистолетных, автоматных и даже пулемётных, а ещё нашли гранату и пистолет.

С этими сокровищами направились обратно, в сторону Краснодона, и по пути договаривались, что в девять вечера встретятся во дворе пустующего домика Виктора Третьякевича.

Глава 11 Поджог

Несмотря на то, что в течении всего этого раскалённого дня казалось, что пойдёт дождь; и даже грезилось, будто, потрескавшаяся от сухого жара земля стонет, требуя влаги, дождь так и не пошёл.

И вот теперь утомлённый, и вместе с тем напряжённый город Краснодон готовился к тому, чтобы отойти ко сну.

Серёжка Тюленин не мог сорвать все листовки, в которых предупреждалось о том, что местные жители не имеют права покидать своих жилищ после 6-ти вечера. И люди читали эти листовки, и разбредались, понурые, по своим хибаркам, или же по сарайчикам, куда их выгнали из более хороших домов.

Но в хижину Тюлининых так никто и не подселился. Заходил, правда, немецкий солдат, вместе с женщиной — соседкой Тюлениных, которая, видно, уже устроилась при новом порядке, и имела при себе лист, на который теперь записывала данные о жильцах…

И вот стрелки в настенных часах приблизились к 9-ти часам. Пора было выходить. Сначала Серёжка подумал про то, что неплохо было бы выскользнуть в окно — то есть уйти незаметно от родителей.

Но он шагнул в горницу, где за столом сидел, согнувшись, его престарелый отец Гаврила Петрович, и вычищал самовар.

Серёжка направился к двери, но Гаврила Петрович, как и следовало ожидать, окрикнул его:

— Далеко собрался? Ведь уже комендантский час.

И тогда Серёжка ответил то, что и собирался ответить:

— А я не собираюсь подстраиваться под комендантский час этих гадов…

Скрипнула дверь, и в горницу глянула мама Александра Васильевна. Серёжка сказал ей и отцу:

— И вы должны привыкнуть, что отныне я очень часто буду уходить так вот поздно, и вообще — всячески нарушать законы этого «нового порядка».

— И долго это будет продолжаться? — сдвинув брови, спросил Гаврила Петрович.

— Надеюсь, что не долго. Во всяком случае, до тех пор, пока ни одного захватчика на нашей земле не останется.

Ответив так, Серёжка вышел из их хибарки.

* * *

И всё же на этот раз, выходя на улицу, Серёжка был внимательным. Он глянул сначала в одну, затем в другую сторону. Вроде бы никого не заметил. Тогда он бросился к дому Третьякевичей, и кошкой перескочил через их забор.

Через несколько минут подошли Володя Куликов, Лёня Дадышев, и, наконец, немного опоздав, появились Стёпа Сафонов и Радик Юркин.

Что касается Радика Юркина, то он был самым маленьким в их компании. В этом году Радику исполнилось 14 лет. И теперь он старался казаться бесстрашным и независимым, но всё же видно было, что он сильно волнуется. Ведь Радик уже знал, что ему предстоит поучаствовать в самой настоящей боевой операции. И это была первая боевая операция в его жизни.

Серёжка сурово посмотрел на Стёпу Сафонова, и произнёс:

— Раз мы собираемся действовать, как боевая организация, то нам необходима дисциплина, а ты опоздаваешь…

На это Сафонов ответил:

— Дело в том, что когда мы шли к месту встречи, нас вместе с Радиком засекли полицаи.

— Как так? — насторожился Тюленин.

— Да ничего особенного. Просто шли мы с Радиком по улице, ну и обсуждали, как дело с поджогом проведём…

— И тут сзади — свист! — вставил Юркин.

— Ага, — кивнул Сафонов. — Обернулись, а там два полицая, уже к нам бегут, орут, чтобы мы на месте стояли. Ну мы, конечно, не дураки — сразу через забор перескочили, да и дали дёру. Они за нами не угнались: ведь мы здесь каждый дворик, каждую лазеечку знаем.

Юркин улыбнулся, и сказал таким тоном, будто давал отсчёт о только что совершенном подвиге:

— И вот мы здесь, а полицаи — отстали.

И, глядя на них, Серёжка Тюленин улыбнулся и вполне искренне сказал:

— Ну вы молодцы! Так держать!

* * *

На эту встречу Володя Куликов принес три заполненные бензином бутылки. Этот бензин он потихонечку отлил из канистры своего отца стоявшей сарае. Вообще-то, бензина там было совсем немного, и если бы отец заметил эту пропажу, то Володе, который конечно же не собирался посвящать своих родных в свои подпольные дела, сильно бы влетело.

Итак, у них было три бутылки с бензином, и одна граната, которую ребята нашли на поле боя. А ещё Серёжка прихватил с собой финку, но не думал, что она ему понадобится.

Вот, собственно и всё. Вооружённые таким образом, мстители собирались поджечь предназначенную для постоя немецких солдат баню.