Запятнанная биография - [2]
«Дурка, настоящая дурка, уже под пятьдесят, а все такая же активистка…»
«Да почему я должна всю жизнь жить с нею! Нас же шестеро, а живет только со мной и всю жизнь командует…»
«Конечно, лебеды и крапивы не ела, как мы…»
«Не понимает и никогда не понимала, что не из-за денег, какие деньги! Смешно!..»
«Гриша и Ганнуся — двойняшки тогда и померли в тридцать втором. Я пошла в сельсовет, чтоб помогли похоронить, они сказали: „Подожди до завтра“, я вернулась домой, легла рядом с ними на кровать, так и спала до утра. Сколько же у меня было детей?..»
«И чего так вскинулась?! Какой-никакой, а вождь помер…»
«Всю жизнь за палочки работала и все одна и одна…»
«А москвичам и в голову не приходит посылать хотя бы по пять рублей, двадцать пять в месяц — хорошие деньги…»
«Когда же он ушел?..»
«Ну да Бог с ними, с москвичами, обойдемся, обходились ведь, а были времена, хоть вой…»
«После того, как с Овчаренчихой связался…»
«Нет, помада сегодня нужна бледная, скромнее, скромнее…»
«Зачем едет? Как будто без нее там не обойдутся, а Милка вот-вот начнет рожать…»
«— Мама, ты же веришь в Бога, как же ты так можешь говорить о мертвом!
— А сказано: „Пусть мертвые хоронят мертвых“».
«И чего они так завелись, как будто первый раз Катя уезжала. Вот здесь, на этом мосту, Мальчик один раз сильно порезал лапу. Бегали в голодуху на эту тухлую речку жрать головастиков…» Даже трудно поверить, что он будет так скучать без Мальчика. Ведь Мальчик был хитрым, двуличным, плохим другом, жадным и довольно тупым. А вот помер два лета назад и все вспоминается по несколько раз на дню. И помер глупо — от жадности, а мог бы еще жить, ведь они были ровесники. На станции возле длинного барака Заготзерна лежали замечательно пахнущие сухари. Он сразу насторожился: только очень опасное могло пахнуть так хорошо. Все прекрасное должно чуть-чуть подванивать.
Он отговаривал Мальчика есть ЭТО, но Мальчик погрыз сухариков, и вечером его не стало.
Умирать он ушел на нефтебазу, где было тихо и пустынно, потому что в серебристых высоких огромных банках никогда не было нефти.
Он просил Мальчика пойти на Билля Нова и попить там воды из бочажка на болоте, но Мальчик идти уже не мог.
Перед самой смертью, когда боль отошла, он вспоминал своего первого Хозяина, медлительного Миколу Леваднего, и как тот учил его подавать лапку.
Мальчик научился быстро, но чтоб Миколе было приятно, делал вид, что нетвердо усвоил урок и путает лапы.
Он был очень лукавым, этот большой с пушистым хвостом пес.
Московских девочек он не любил, делал им мелкие гадости, но смотрел всегда умильно и лапку подавал даже без просьбы, а они в нем души не чаяли.
Иногда ему было лень трусить вместе с детьми к реке, он делал вид, что спит в тенечке, но Гапон прекрасно видел притворство и наскакивал с веселым лаем.
— Да отстань ты! Неохота тащиться по жаре, — отрыкивался Мальчик.
А Гапону было всегда в охоту, — он очень любил приезжих девочек, особенно одну, по кличке Леся.
Надо полежать в теньке под мостом, а то ноги какие-то плохие, мягкие. Полежать и вспомнить московских девочек. Он любил их вспоминать. Интересно, помнят ли они его?
В воде дергались, меняя направление, красивые маленькие рыбки с красными плавниками. Вдруг забыл, кто появился раньше — девочки или Вилли. Важно было вспомнить.
Да вроде бы девочки, только тогда они были совсем маленькими, ну просто человечьими щенками. И он был щенком, и весь его мир включал двор с вечно болтающимися под ногами цыплятами, погреб, колодец, тропинку, обсаженную смородиной, сарай, огромный грецкий орех и такую же огромную грушу возле старой нежилой хаты.
Тропинка вела в сад, а за садом было то кукурузное, то пшеничное поле, а за полем — нефтебаза, а за нефтебазой… Да он тогда дальше сада не бывал, это уж потом, с Вилли… Вот и выходит, что дети появились раньше Вилли.
Лето перед войной и много сестер с детьми. Одна с круглой головой, большими голубыми глазами, вся в складках.
В саду под райской яблоней расстилали стеганое одеяло с прекрасным запахом детской мочи. Райские яблочки — золотые с красным.
Эта, с голубыми глазами, в складках, ковыляла по одеялу и плюхалась. Была еще одна, поменьше, кудрявая, всегда на руках у губастой женщины, другая, постарше, с черной головкой, сидела всегда тихо на углу одеяла и перекладывала деревяшки и железные крышки. У нее уже был голос.
Как и полагается, клички дети носили разные: черная — Гуля, кудрявая — Тамара, а та, со складками на лапках, — Леся.
Откуда он сам взялся, не помнил, кажется, его принес Дядя Ваня.
От прошлого остались полутьма, запах сырой земли и материнский, незабываемый. Чудесный, пьянящий вкус ее молока, тепло от пушистых комочков рядом. Потом что-то ужасное, — яркий свет, лапы проваливаются между каких-то прутьев, застревают, причиняя боль, сверху наваливаются братья и сестры, чье-то мохнатое брюшко прямо на голове, невозможно дышать, гибельное чувство удушья.
Потом снова темнота и глухой ровный стук, не слышимый, а ощущаемый всей кожей, всеми внутренностями. Такой же стук исходил от матери, только стучало чаще и отчетливее.
А этот — был звук Дяди Вани, он снова слышал его позже, когда Дядя Ваня брал его на руки.
Роман-версия «Единственная…» рассказывает о жене Сталина. Драматичное повествование на фоне тех страшных, странных и до конца непонятых лет пронизано тонкой любовной линией, всесокрушающей страстью и необыкновенной нежностью Тирана.Ольга Трифонова убедительно показывает, что домыслы о других женщинах Иосифа Виссарионовича не имеют под собой основания. В его жизни была лишь она…Это могла бы быть классическая «лав стори». Надежда Аллилуева впервые увидела его, когда ей было 12 лет, а ему 34 года. Молодой, обаятельный, эдакий кавказский джигит с героической судьбой, Сталин только что бежал из ссылки.
Роман-версия о любви Первого человека, как его называют, двадцатого столетия, создателя Теории относительности, отца атомной бомбы Альберта Эйнштейна и жены известного русского художника Маргариты Коненковой.
В новую книгу Ольги Мирошниченко вошли повести «Закон Паскаля» и «Падение».На фоне искусного переплетения производственных, бытовых, любовных, семейных мотивов писательница убедительно рисует сложные, противоречивые характеры своих героев — наших современников.
Яркий литературный дебют: книга сразу оказалась в американских, а потом и мировых списках бестселлеров. Эмира – молодая чернокожая выпускница университета – подрабатывает бебиситтером, присматривая за маленькой дочерью успешной бизнес-леди Аликс. Однажды поздним вечером Аликс просит Эмиру срочно увести девочку из дома, потому что случилось ЧП. Эмира ведет подопечную в торговый центр, от скуки они начинают танцевать под музыку из мобильника. Охранник, увидев белую девочку в сопровождении чернокожей девицы, решает, что ребенка похитили, и пытается задержать Эмиру.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.