Запутанное течение - [70]

Меррик подбоченился.

— Думаешь, Фиалки до этого не додумались? Они просили их перевести стих, как только ворота закрылись.

— И что они сказали? — спросила я.

Панго качал головой из стороны в сторону.

— Мне кажется, их ответ был чем-то в роде «Катитесь к черту».

— Они не помогут вам?

— Конечно, нет, — ответил Меррик. — Им тут нравится. Им становится плохо так, как нам. С тех пор как ворота закрылись, они им уже не нужно проводить время, передавая воспоминания горгонам, чтобы те были сыты. Они не хотят, чтобы ворота открылись.

Сирены знали ответ. Я была в этом уверена. Вот почему моя мама пыталась поговорить со мной. Я должна их увидеть.

— Моя мама была одной из них. Разве это не дает мне хоть какие-то права на их секрет?

Меррик засмеялся, но Панго смотрел на меня все серьезнее и задумчивее. Было странно видеть их поменявшимися ролями.

— Фиалки никогда не позволят тебе увидеть их, — произнес Меррик. — Никси украла тебя, боже правый.

— Он прав, — пробормотал Панго. — Фиалки не позволят.

— Все это абсурд, — Меррик встал позади Панго, похлопывая его по спине. — Мы должны завтра встретиться с Фиалками, чтобы сообщим им о Яре. И что мы им расскажем? Что она вообразила новый план с ее умершей матерью? — фыркнул он. — Я так не думаю.

Я села и наклонилась вперед.

— Панго, ты должен рассказать, каков план Селки. Возможно, это поможет мне выяснить, что имела в виду моя мама.

— Не раньше, чем тебе станет лучше, — рассердился Меррик.

Панго потряс головой.

— Меррик, ты мне нравишься, но заткнись. Ты слоняешься позади меня, как изводящая мужа старуха. Иди приготовь пирог или еще чего-нибудь.

— Не затыкай меня. Если тебе не нужна моя помощь, так и скажи.

— Не нужна, — Панго встал и вытолкнул Меррика из комнаты. — Я не говорю, что верю в глупости с духами, но мне нравятся хорошие истории, как Моби Дике. Так что тихо, — он помахал ему из-за двери и закрыл ее. — Святые горгоны, этот парень может помотать нервы.

Панго опустил стакан с соком на мою тумбочку у кровати.

— Как бы я хотел, чтобы это был гранатовый мартини. Хороший владыка выпивки знает, что мне нужен один для того, что я собираюсь тебе рассказать. У нас немного времени, поэтому я надеюсь, что ты надела свои девчачьи панталоны храбрости.

— Я смогу с этим справиться.

Панго перекрестился.

— План Селки — убить тебя.

— Что? — прохрипела я.

— Я понимаю. Бессердечная шпана.

— Ровнан никогда бы не позволил им навредить мне.

— Оу. Мило, что ты веришь в это. Но в их сумасбродных мыслях, Ровнан единственный, кто может отвести тебя к воротам. Любой, кто не является горгоной, или горгона хотя бы отчасти, и плавает в Катакомбах, будет превращен в камень.

Я чувствовала, как кровь приливает к моему лицу.

— Вот почему Ровнан заколдовывал меня? Он хотел, чтобы я доверяла ему, тогда он мог отвести меня в Катакомбы и превратить в камень?

— Нет, Сеньорита Солнечный лучик. В соответствии с проклятьем горгон, душа должна быть принесена в жертву. Селки и морской народ понимают это совершенно по-разному. Помни, они делятся своими душами через кровь.

Я так сильно сглотнула, что чуть не поперхнулась.

— Ровнан хочет моей крови?

— Они верят, что твоя кровь распространится по могилам в Катакомбах… по всем. В стихе есть какая-то чушь о принесении в жертву ради всех потерянных душ, поэтому они могут вернуться… или это какой-то вздор, и те отмороженные болваны разобрали все неправильно. Появился слух, что твоя кровь воскресит погребенные там души.

— Моя… может, это возможно… нет, ведь? Это бред.

— Конечно же бред. Когда ты умрешь, ты просто умрешь. У меня есть друзья, которые погребены в тех Катакомбах, и я хотел бы увидеть, как они поднимутся со дна океана, но ты не думаешь, что они, возможно, будут рассержены, узнав, что прожили восемнадцать лет в состоянии камня? Это нелогично.

С трубкой в своей руке, я заерзала на кровати.

— Ты не веришь, что моя мама говорила со мной, верно?

Он посмотрел на дверь и тихо сказал:

— Возможно. Если бы она узнала что-нибудь из того места, где находится, тогда, наверно, она попыталась бы тебя вразумить, прежде чем стало бы слишком поздно. Сейчас наши два единственных плана заканчиваются по-шекспировки, как у Ромео и Джульетты… ни одна мать не хотела бы такого для своей дочери.

Моя мама недолго заботилась обо мне, пока была жива. Возможно, она хотела попытаться все исправить, находясь по другую сторону.

Я зачесалась в том месте, где была трубка.

— Ты можешь убрать эту штуку? Она надоедает.

— Конечно, — Панго встал и принял на себя роль медсестры. Он издал вздох разочарования, когда постучался Меррик. — Минутку, мистер Гранди!

— Две минуты, Панго! — кричал Меррик через закрытую дверь. — Если к тому времени вы двое еще не закончите свое заседание, я звоню Фиалкам, чтобы показать сеанс экзорцизма.

Панго взглянул на дверь и высунул язык.

— Он пытается пошутить, но шутки не для него. Я расскажу тебе мой план, но мне придется поторопиться. У нас немного времени.

Я кивнула, когда он приклеил пластырь к моей руке.

— Если есть другой способ открыть ворота, то тебе придется его выяснить. И ты не сможешь сделать это здесь, в Солис. Завтра Фиалки будут требовать от нас правду, а лгать мы не можем. Меррик, как верный пес, выдаст все до мелочи, а Фиалки никогда бы не поверили, что на доске Уиджи может быть расписан другой план. Возможно, сирены будут лучшим вариантом. Оставайся с ними, пока все не выяснишь. Потому что, если ты не согласишься с нашим способом и не сможешь поклясться Фиалкам в том, чтобы заберешь у Трейгана все его песни, Фиалкам придется отдать тебя Селки. Никто из нас этого не хочет. Что ж, мой законный арестант, тебе придется долететь до этого курятника и найти свое последнее чудо.