Запутанное течение - [63]

— Мгм, да, так просто, — прошептала я, спускаясь поцелуями ниже к груди.

Я провела пальцами по его волосам, но он схватил меня за руки. Он отстранился, отталкивая меня.

— Хватит, — сказал он. — Мы не можем этого сделать. Как это ни странно, но это неправильно и несправедливо по отношению к тебе.

— Почему несправедливо? Я хочу быть с тобой, Трейган. Мы можем обойтись и без поцелуев.

— Дело не в этом. У нас не будет и двух недель. День Троицы Восемнадцатилетия уже скоро. Мы не можем начать что-то, понимая, что скоро этому придет конец.

— Конец? Ты сказал, что мне не придется жить с горгонами. Ты сказал, что кто-то добровольно займет мое место.

Он прижал мою руку к своей груди. Выпрямился и встал так, что его плечи казались вдвое шире. В его глазах я могла видеть свое отражение.

— Да. И этот кто-то — я.

— Ты? — посмотрела она с изумлением. — Нет. Прошлой ночью ты сказал мне, что я не выживу в пещере, потому что русалка. Но ведь и ты тоже русал.

— Русал с генами и кровью горгоны, — объяснил я, садясь на песок.

Яра пнула песок, когда села напротив меня.

— Ты сказал, что меня выбрали, потому что я родилась человеком. Твоя мать была русалкой, а отец — горгоной. В тебе нет ничего от человека. Ты ведь не подходишь в качестве замены.

— Мой отец был горгоной, превращенной в человека. Я говорил тебе об этом. Горгона и русалка не могут быть вместе — никогда. Его физическая страсть превратила бы ее в камень. Но он любил ее, поэтому нашел способ быть с ней. Отец превратился в человека, и у них появился я, отчасти человек.

— Несмотря на то, твой отец превратился в человека, ты все же унаследовал кое-что от горгоны. Как это возможно?

— Я рассказывал тебе. Когда обращается душа, часть того, кем ты был изначально, остается с тобой. Дети наследуют эту линию крови, — даже я слышал долю стыда в своем голосе. Скрывать было нечего, я был гадким отродьем. — Не важно, как сплетено и неестественно это может быть.

Яра села рядом со мной и обвила меня руками.

— Ты был создан именно так по какой-то причине. Ничто в этом мире не происходит случайно. Как говорится в стихотворении Коралин? Красота сокрыта под завесой драмы?

— Красота? Яра, я не могу поцеловать тебя. У меня никогда не будет жены или детей, потому что, если мои эмоции будут слишком сильными, я превращу человека в камень. Я знал свою судьбу всю свою жизнь. Я убил собственную мать через две секунды, после того, как она подарила мне жизнь. Она дала ее мне, а я отнял ее жизнь. Мой отец потерял свою половинку из-за меня. Как это вообще может быть прекрасным?

Яра отвернулась.

Когда ты растешь среди морских существ, легенды становятся частью тебя. Наш вид знал мою историю. Они знали о моем отце. Многие оплакивали кончину моей матери-Фиалки. Все родители-русалки предупреждали своих детей не подходить близко ко мне. Ни одна русалка никогда не рассматривала меня в качестве своей второй половины. Но все это было для Яры новым. Если вид Кимбер не спугнул ее, то подобное откровение точно сделает это.

— Ты был ребенком, — сказала Яра мягко. — Ты не контролировал то, что чувствовал или делал. Ты должен простить себе свое прошлое. Что твой отец говорит об этом?

— Мы не общаемся с ним.

— Почему?

— Я убил его жену. Каждое мое появление напоминает ему о его потере.

— Она была твоей матерью, Трейган. Вы оба страдали от этого утраты. Вы должны жить друг для друга.

Я смотрел через океан за горизонт. Казалось, будто каменная стена, которую я пытался построить вокруг своего сердца, вот вот треснет.

— Он бы потерял меня через несколько дней. Хорошо, что мы не близки.

Яра молчала. Она проводила пальцами вверх и вниз по моей руке, от чего по моей коже бежали мурашки. Это было слишком хорошее ощущение.

— Почему ты делаешь это? — спросил я.

— Делаю что?

— Сидишь тут, так близко ко мне. Ты знаешь, кто я, и на что я способен. Ты должна была бежать прочь.

— Ты спас мне жизнь, когда мне было восемь лет. Ты добровольно вызвался занять мое место с горгонами. Я видела и чувствовала ту любовь, которую ты испытываешь по отношению к Дельмару, Кимбер, Панго и остальным людям из твоей памяти. Именно это говорит о том, кто ты на самом деле, и на что способен, — она прижалась, положив голову мне на плечо.

Я хотел обвить ее руками, но пойдя на поводу наших чувств, мы бы усложнили себе задачу. Чувствовать запах ее волос было неизбежно.

— Ты всегда пахнешь яблочным цветом.

Она подняла на меня глаза и улыбнулась.

— Ни разу не приходилось вдыхать запах яблочного цвета. Он вкусно пахнет?

— Если бы у нас было больше времени, мы бы забрались на яблоню, и ты бы смогла узнать, как пахнешь.

Она поцеловала мое плечо.

— А ты на вкус, как соленая конфета. Но пахнешь… Даже не знаю чем. Я представляю, что так пахнет рай.

Я через силу засмеялся.

— Боже, это и есть те самые ванильные штучки, которые парочки говорят друг другу?

Яра тоже засмеялась.

— Думаю, да. А разве мы пара?

Еще больше трещин пронзили стену вокруг моего сердца. Мои мысли безудержно заполняли голову.

— Все, чего я хотел, это защитить тебя, удержать тебя и показать, как сильно я забочусь о тебе. Те мысли и слова кажутся мне странными, но они всегда со мной. Я постоянно борюсь с желанием сказать их тебе. Хочу дать тебе вечное обещание, но не могу. На восходе дня Троицы Восемнадцатилетия я уйду жить в грот. Навсегда.