Запрос в друзья - [6]

Шрифт
Интервал

В конце концов я оставляю старое фото и просто посылаю запрос на добавление в друзья. После некоторых раздумий не приписываю к нему никаких комментариев. Ну а что я могу сказать? «Привет, Софи! Как ты поживаешь последние двадцать семь лет?» Немного странно. «Привет, Софи! Я получила запрос от нашей давно умершей одноклассницы. А ты не получила?» Еще более странно, особенно если ей такой запрос не поступал.

Я продолжаю сидеть за кухонным столом, рассеянно кусая губы и не сводя глаз с иконки уведомлений. Через минуту или две выскакивает единица, и я поспешно нажимаю на нее: «Софи Хэнниган приняла вас в друзья». Ну конечно, она из тех, кто никогда не выходит из «Фейсбука». Сообщения мне она не прислала, отчего мне становится немного дурно и я начинаю паниковать. Но это дает мне время прочесать ее профиль. При том, что он не позволяет мне заглянуть в ее внутренний мир, я многое узнаю о том, каким она хочет его показать. В среднем через день она меняет фото профиля, эта бесконечная галерея приукрашенных портретов неизбежно сопровождается комплиментами от друзей обоих полов. Один из них, по имени Джим Петт (очевидно, женатый мужчина), посылает коммент на каждый новый снимок: «Я бы попробовал», — пишет он в одном комменте. «Уже попробовал», — пишет он в другом. «Джим, охолони», — отвечает она, ставя возмущенный смайлик, но явно наслаждаясь его вниманием.

Я понимаю, что «Фейсбук» создает иллюзию идеальной жизни, отредактированную и принаряженную, показывающую то, что мы хотим выставить напоказ. И все же я не могу подавить уколы зависти при виде ее неувядающей красоты, фотографий экзотических мест, многочисленных комментариев, неутихающей вокруг нее суматохи, широкого круга успешных друзей. Однако, не увидев следов присутствия партнера и детей, я все же нахожу повод ее судить. Похоже, даже после всего того, что мне пришлось пережить, я все еще считаю женщину состоявшейся, только если у нее есть партнер и они вместе дали начало новой жизни.

Когда я принимаюсь писать Софи, меня парализует нерешительность. Как объяснить ей, что произошло? Но, с другой стороны, с кем еще я могу поделиться? Когда-то я могла обратиться к Сэму, но теперь это даже не обсуждается. Я принимаю решение написать просто и бодро. «Привет, Софи! Сколько лет, сколько зим! Похоже, мы обе живем в Лондоне! Неплохо бы встретиться как-нибудь!» — пишу я, невольно морщась оттого, что в каждом моем слове сквозит отчаяние. Слишком много восклицательных знаков, но я не представляю, как по-другому передать свою непринужденность. Совершенно ясно, что мне не стоило так грузиться из-за этого, потому что ответ приходит мгновенно: «Привет! Рада тебя слышать! Очень хотелось бы повидаться! Ты придешь на встречу выпускников?»

«Собираюсь! — Мои пальцы взлетают над клавиатурой. — Надеюсь, непредвиденных обстоятельств не возникнет, было бы здорово со всеми встретиться!»

Пока я печатаю, я отдаю себе отчет в том, что бодрый тон моего сообщения не совпадает с растерянностью и смятением, которые я при этом испытываю. Внутренний голос (возможно, это голос Полли) приказывает мне остановиться, проигнорировать всю эту тему со встречей выпускников, но я не в состоянии этого сделать.

«Да уж! Это будет здорово!» — отвечает она.

Боже, опять эти восклицательные знаки. Но я не могу объяснить ей все по почте, я должна ее увидеть.

Я собираюсь с духом и пишу: «Хорошо бы пересечься до великого события — может, выпьем вместе где-нибудь?»

Я отсылаю сообщение, не давая себе шанса передумать. До сих пор обмен приветствиями шел без заминки, но на этот раз возникает небольшая пауза. Я жду, затаив дыхание.

«А почему бы и нет! Не хочешь прийти ко мне — как насчет пятницы?»

Содрогаясь, я делаю выдох. Идти к ней домой для меня немного странно, я бы предпочла нейтральную территорию, но дальше медлить я не могу и соглашаюсь. Она присылает мне адрес: это квартира в Кенсингтоне. Я быстренько выхожу из Сети, но тут же появляется еще одно новое уведомление. Мне приходит пост от Софи Хэнниган: «Жду встречи с моей старой подружкой Луизой Уильямс в пятницу вечером!» Трясущимися руками я жму на лайк. Я благодарна, что эта первая встреча с Софи прошла в онлайне, и после нее у меня есть возможность взять себя в руки без свидетелей. «Я взрослая женщина, — говорю я себе. — Мне больше не нужно ее одобрение». Но в этом я не могу убедить даже себя.

Тем временем наступает ночь. Я закрываю компьютер и продолжаю неподвижно сидеть за столом. Сначала этот запрос на «Фейсбуке», потом новость о встрече выпускников, и теперь еще встреча с Софи — я словно скатываюсь с горки, отправляясь в нежелательное путешествие. И хотя меня глубоко потрясло то, какой оборот приобрели события, должна признаться, что я всегда знала о неизбежности чего-то подобного и ждала его. Я не знаю, кто за всем этим стоит и куда нас приведет, но колеса закрутились, и остановить их не в моих силах.

Глава 4

2016

За секунду до того, как позвонили в дверь, я заметила пропажу фото.

Обычно оно стоит на полке около холодильника. Это наше с Генри селфи, сделанное на пляже на фоне невероятно голубого неба, оба мы щуримся на ослепительном солнце. Полка также служит местом, куда складываются все неоплаченные счета, письма из школы, списки покупок и разные напоминалки. Я предвидела, что жизнь работающей матери-одиночки будет непростой в эмоциональном плане, но не ожидала, что возникнет столько бытовых трудностей. Порой мне кажется, что я вот-вот не выдержу и сорвусь.


Рекомендуем почитать
Смерть машиниста

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Хроника отложенного взрыва

Совершено преступление. Быть может, самое громкое в XX веке. О нем знает каждый. О нем помнит каждый. Цинизм, жестокость и коварство людей, его совершивших, потрясли всех. Но кто они — те, по чьей воле уходят из жизни молодые и талантливые? Те, благодаря кому томятся в застенках невиновные? Те, кто всегда остаются в тени…Идет война теней. И потому в сердцах интерполовцев рядом с гневом и ненавистью живут боль и сострадание.Они профессионалы. Они справедливы. Они наказывают и спасают. Но война теней продолжается. И нет ей конца…


Любвеобильный труп

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бей ниже пояса, бей наповал

Два предприимчивых и храбрых друга живут случайными заработками. То в их руки попадает лучший экземпляр коллекции часов («Говорящие часы»), то на чужой жетон они выигрывают кучу денег («Честная игра»), а то вдруг становятся владельцами прав на песню и заодно свидетелями убийства ее автора («Бей ниже пояса, бей наповал»). А это делает их существование интересным, но порой небезопасным.


Говорящие часы

Два предприимчивых и храбрых друга живут случайными заработками. То в их руки попадает лучший экземпляр коллекции часов («Говорящие часы»), то на чужой жетон они выигрывают кучу денег («Честная игра»), а то вдруг становятся владельцами прав на песню и заодно свидетелями убийства ее автора («Бей ниже пояса, бей наповал»). А это делает их существование интересным, но порой небезопасным.


Гебдомерос

Джорджо де Кирико – основоположник метафизической школы живописи, вестником которой в России был Михаил Врубель. Его известное кредо «иллюзионировать душу», его влюбленность в странное, обращение к образам Библии – все это явилось своего рода предтечей Кирико.В литературе итальянский художник проявил себя как незаурядный последователь «отцов модернизма» Франца Кафки и Джеймса Джойса. Эта книга – автобиография, но автобиография, не имеющая общего с жизнеописанием и временной последовательностью. Чтобы окунуться в атмосферу повествования, читателю с самого начала необходимо ощутить себя странником и по доброй воле отправиться по лабиринтам памяти таинственного Гебдомероса.


Сороки

Счастливая пара, Кирсти и Джейми, переезжает в квартиру своей мечты, не смея поверить в благосклонность удачи. Их соседи — почтенный автор кровавых ужастиков и его немногословная супруга, странная травница и семейство их ровесников Ньютонов — настроены вроде бы дружелюбно. Но буквально на следующий день после новоселья в доме начинает твориться неладное. Жуткие находки, кошмарные звуки по ночам, письма с угрозами, подстроенные несчастные случаи… Ожидаемый рай оборачивается адом, из которого, похоже, нет выхода.Роман Марка Эдварда — триллер, на стороне зла в котором выступают не вампиры или серийные убийцы, а обычные люди с холодными глазами.Это кошмар, от которого никто не застрахован.


Чудовища рая

Макс и Даниэль — близнецы, и внешне практически неотличимы, хотя характеры у них совершенно разные. С детства братьев разлучили — сначала по совету врачей, а затем родители развелись и «поделили» детей. Но вот, через много лет, Даниэль получает от Макса открытку: брат проходит лечение в частной клинике, затерянной где-то в Швейцарских Альпах, и просит его навестить. Место оказывается поистине райским — живописная природа, уютные коттеджи, приветливый персонал. Но перед самым отъездом брат обращается к Даниэлю со странной просьбой. Почему Даниэль согласился? Почему не сказал «нет»? Ведь тогда все пошло бы совсем иначе, и он бы не узнал, что в этом «раю» обитают не ангелы, а чудовища.


Если она полюбит

Что может быть интереснее и увлекательнее, чем исследование человеческих чувств, их оттенков и предельных проявлений? Любви — от романтического увлечения до мании, убийственного желания безраздельно обладать предметом своей страсти. Ревности — от страха потерять любимого до… До каких же пределов она может дойти? Марк Эдвардс исследует, запутывает, мистифицирует и держит читателей в напряжении до самого конца романа.


Кто убил Оливию Коллинз?

У Оливии Коллинз чудесный коттедж в маленьком элитном поселке. Эта милая женщина так хочет наладить хорошие отношения с соседями: дружить, ходить в гости, изливать душу и помогать в беде. Как же она ухитрилась со всеми перессориться? Наверное потому, что узнала грязные секреты и постыдные тайны своих внешне благопристойных соседей… И когда женщину находят убитой в собственном доме и полиция начинает расследование, выясняется, что ненавидят ее буквально все. Этот психологический детектив с прекрасно проработанными персонажами сдобрен острой приправой из тайн, обманов, измен и мести, и поражает совершенно неожиданным финалом.