Запретный плод - [55]

Заглянув в уборную, прилегающую к кухне, я окинула взором просторное помещение, исполненное в классическом стиле. Коричневая и белая плитка, отделка золотом, белая сантехника, большое зеркало над раковиной в раме – снова ничего интересного. Гостиная притаилась под лестницей. Окно во всю стену выходили во внутренний двор, парчовые шторы цвета охры с буфами; паркет сверкал глянцем, кожаный угловой диван с небольшим деревянным столиком, камин с канделябрами, и все в коричнево-бежевой гамме. Над камином – широкоэкранный плазменный телевизор, на столе – белая ваза с сухоцветом. Стильно, строго, сдержанно, но везде пахло большими деньгами, очень большими. Откуда они у молодой девушки? Ах да, она же ведьма, и ее истинный возраст нам не был известен! Можно было надумать сотню теорий ее обогащения – будь-то удачное замужество или наследство, а, может, выигрыш в лотерею – нас это не касалось. А вот то, что я не чувствовала здесь тепла и уюта, присутствия жизни – это было действительно интересно. В доме Валери Гилберт осталась ее мать, что само по себе наделяло его жизнью, и я не ощутила ничего странного. А вот в доме Адрианы меня изнутри сжимало от чувства одиночества и пустоты.

Быстрым шагом я вышла из гостиной и пересекла холл, направляясь в кухню. По полу стелилась темно-коричневая керамическая плитка под мрамор, сверкала полиролью мебель из темного дерева и белого матового стекла. В центре расположились квадратный деревянный столик и несколько стульев; с потолка, усеянного мелкой подсветкой, свисала люстра из бронзы. Хозяйка обладала превосходным вкусом, но для меня ничего примечательного в этом не было. Везде бездушная тишина и холодная красота.

Опустив взгляд, я прерывисто вздохнула и поспешила выйти из кухни. В дверях стояли Джош и Бен, и я задела их локтями, вылетая в холл.

-Что ты почувствовала?- спросил вдогонку Джош.

-Пустоту,- ответила я, уже взбегая по лестнице на второй этаж.

-Она мертва?- Бен уже следовал за мной – неторопливо поднимался ступень за ступенью, держа руки в карманах куртки. Джош плелся за ним и придирчиво разглядывал стены.

-Не знаю. Скорее всего.

Остановившись посреди просторного коридора, я смотрела на белые двери, которых было три. Мне уже не хотелось открывать их – ничего нового не узнаю. Но начатое дело надо доводить до конца, поэтому я подошла к первой слева и распахнула ее. Спальня. Серо-коричневые стены с узором из золотых листьев, теплые и светлые тона. Заданный обоями оттенок и рисунок повторялся в элементах интерьера – обивка кровати и кресел у окна, портьеры, покрывало. Старинная мебель из бука с резными вставками, лепной потолок - гармоничные и утонченные оттенки и богатые драпировки. И, конечно же, в центре комнаты и внимания – огромная кровать. На ней можно было с легкостью посадить самолет.

В этой комнате впервые попалась на глаза деталь, портящая безупречную картину и напоминающая о том, что здесь кто-то жил – на полу были разбросаны вещи. Платяной шкаф со старинным зеркалом стоял нараспашку, из его недр вывалились наружу пестрые внутренности. Беспорядочная куча белья, от платьев до бюстгальтеров. Складывалось впечатление, будто хозяйка впопыхах наряжалась, вороша содержимое полок, швыряя тряпки под ноги, и у нее не осталось и минутки свободного времени, чтобы устранить беспорядок. Или она уже не первый день одевалась подобным образом…. Подбирала с ковра нужную вещь, бросая рядом утративший свежесть модный туалет. Окинув взглядом кавардак, я прошла в комнату и опустилась на колени. Небрежно скомканная одежда, кое-где рваная – она что-то искала, или кто-то посторонний? К сожалению, неизвестно.

Я заглянула за следующую дверь, и там оказалась гостевая спальня. Интерьер немного скромнее, чем в предыдущей комнате, но тоже со вкусом и в классическом стиле. Шкаф у стены, кресло и светильник, у окна расположился туалетный столик с пуфиком, комод и второе кресло. Кровать в центре с белоснежным кружевным постельным бельем и парчовым покрывалом – старинная мебель и теплые цвета. Но все через чур идеально, аж скулы сводило. Захлопнув дверь, я вошла в следующую комнату и попала в еще одну ванную комнату, точную копию уборной на первом этаже, и здесь картина не была столь радужной.

В груди защемило от неприятного ощущения – перед глазами возникла картина в комнате Валери Гилберт. Зеркало над раковиной - кроме него я ничего не замечала. Что, если история повторилась? Я отважилась подойти ближе, с блестящей глади взирало мое отражение. Стоило остановиться, и оно начало покрываться тонкой паутиной трещин. Я услышала хруст и звон стекла. Зеркало темнело, словно по ту сторону выключили свет, и проваливалось в стену. Мое отражение бледнело, кожа обтягивала кости, истончалась, как бумага. Вдруг оно разбилось на мелкие осколки, и по спине скользнул холодок. Я знала, что если зажмурюсь, то наваждение исчезнет, но хотелось выяснить, одна ли я его вижу.

Я обернулась и посмотрела на Бена и Джоша, они повсюду следовали за мной, словно тени. В комнатах парни осматривали полки, изучали содержимое ящиков, но мы не знали, что ищем, поэтому ничего не нашли. Следовало сразу подойти к зеркалу.