Запретный огонь - [59]

— Тим, ты нас повенчаешь?

Хотя Кинг обратился к священнику, он не сводил пристального взгляда с Ларк. Кровь бросилась ей в лицо, она не могла отвести глаз, уступая соблазну даже перед священником.

— Конечно, — ответил викарий. — Ты хочешь, чтобы вывесили имена вступающих в брак?

— Нет, — сказал Кинг. — На это нет времени. Мы откажемся от оглашения имен в пользу специальной лицензии. Я привезу ее, и сразу устроим свадьбу. Скажем, через две недели?

— Замечательно! — ответил викарий. — А теперь чтобы отпраздновать это событие, выпьем по чашечке прекрасного кофе, который как раз варит моя экономка. И она только что испекла свои знаменитые миндальные булочки. Не знаю, как бы я без нее жил. Такая экономка — редкая находка.

Завязался обычный разговор, касающийся религиозной принадлежности Ларк, свадебных гостей и прочих милых подробностей. Кинг и священник тщательно выбирали темы, ловко избегая ее затруднительного положения. Знал викарий о ее обстоятельствах или нет, он был чуток и достаточно проницателен, чтобы избегать того, что поставит ее в неудобное положение.

— Викарий Фокнер, могу я задать вопрос? — спросила Ларк во время неловкой паузы.

— Конечно, моя дорогая, — ответил он.

— Я заметила на, кладбище много новых могил, — сказала она, заметив, как переглянулись мужчины, лишь только слова слетели с ее губ. Снова какой-то тайный обмен взглядами. На сей раз морщинистые щеки священника побледнели и, казалось, ввалились у нее на глазах. — Здесь какая-то эпидемия?

У викария сделался такой напряженный вид, что Ларк почти сожалела, что затронула эту тему.

— Нет-нет, — как ей показалось, деланно хохотнул священник. — У тех, кто работает на земле и борется с морем, жизнь здесь суровая. Тут люди стареют быстрее, чем где-нибудь еще в Англии. Дни идут, сентябрь почти на исходе, старики говорят, что когда падают листья, то и… ну, я не знаю, соглашаться ли с ними. — Хлопнув в ладоши, викарий сменил позу и тему: — Тоскливый день навел нас на этот разговор. Позвольте совет, моя дорогая: если вы хотите противостоять этому побережью, нужно оставить мертвых смерти и общаться с живыми.

Глава 17

Кинг уехал в Лондон на следующее утро, оставив Ларк и леди Изобел заниматься подготовкой к свадьбе. Времени до знаменательного события оставалось мало, и требовалось съездить в Плимут, чтобы выбрать платье для Ларк. Вместе с леди Изобел и Ларк в город отправились Агнес и Леандр. Агнес нужно было приобрести новый гардероб, так как леди Изобел решила сделать ее своей компаньонкой вместо Ларк, а Леандр сопровождал дам, к великой радости Агнес.

Для Ларк это было сладостно-горькое время. Все менялось. Она будет скучать по Агнес, но леди Изобел напомнила, что положение служанки слишком низкое для миссис Гарвуд, и обещала нанять взамен подходящую горничную. Ларк не могла с этим спорить. Графиня, которая никогда ни о ком не тосковала, посоветовала намекнуть Кингу, чтобы он позволил ей оставаться в Грейшир-Мэноре. Вдова заметила, что для Агнес это гораздо удобнее, поскольку они с Леандром явно симпатизируют друг другу.

Леди Изобел четко дала понять, что без возражений откажется от роли хозяйки дома, но станет упираться, если Кинг продолжит упорствовать в своем решении выселить ее из главного здания. Стоило попытаться оставить подругу рядом, и хотя Ларк согласилась с практичностью такого решения, она не питала больших надежд убедить Кинга.

Агнес подобрали гардероб, Ларк удалось найти готовое платье, сидевшее на ней безупречно, хотя леди Изобел шокировало, что его сшили в Плимуте, а не в ателье какой-нибудь знаменитой портнихи с Бонд-стрит в Лондоне. Ларк же пришла в восхищение от кремового платья из мягкого струящегося шелка с высокой талией и изящными пышными рукавами. Для вуали были куплены тюль и шелковые ленты, поскольку, к очередному неудовольствию вдовы, Агнес взялась изготовить фату сама. Однако на следующий день настроение леди Изобел переменилось, потому что ловкие пальцы Агнес сотворили настоящее чудо. Это была первая возможность Ларк увидеть талант подруги в ее любимом деле. Результат был ошеломляющий. Когда последний шелковый бутон розы был пришит к венку, даже леди Изобел признала, что творение Агнес намного превосходит все, виденное в плимутских магазинах. Но все неурядицы оказались лишь бурей в стакане воды по сравнению с тем, что разразилось, когда Кинг, вернувшись, пригласил Ларк и мать в гостиную.

Он прибыл накануне шторма. Ветер гнал тяжелые низкие тучи над морем, которое казалось скорее черным, а не синим. Стемнело рано, и лакеи зажгли свечи уже после полдника. К тому времени, когда Ларк, Кинг и леди Изобел собрались в гостиной, слуги закрывали ставни, а там, где их не было, загораживали окна досками. Несмотря на их усилия, сквозняк шевелил шторы и гобелены, порывы ветра ударяли в стекла, словно заблудшие души, просящие приюта. Ларк вздрогнула, мельком увидев тошнотворное желто-серое небо, когда Пил закрепил последний ставень в гостиной и поспешил в следующую комнату. Значит, это один из тех страшных штормов, о которых она так много слышала. Казалось, он налетал на Грейшир-Мэнор с удвоенной силой, и хотя окна были закрыты, Ларк чувствовала в воздухе принесенную ветром соль.