Запретные желания - [56]

Вечер ознаменовался вдохновенной попыткой Летти убедить брата в том, что он, не давая ей пользоваться ее состоянием, тем самым совершает растрату. Он отказался вступать в перепалку и слушал ее с большим терпением, даже когда она, оставив эту безнадежную атаку, пустилась в разглагольствования о многочисленных, хотя и туманных, прелестях жизни в Бразилии и о несчастьях, которые постигнут ее, если они с мистером Эллендейлом целую вечность будут отделены друг от друга тысячами миль. Он даже пытался уговорить ее более трезво взглянуть на свое положение, с легкой насмешкой, но с большой добротой указав ей, что два и даже три года едва ли можно считать вечностью и что вероятность того, что мистера Эллендейла затащит под венец какая-нибудь расчетливая особа португальского происхождения, настолько мала, что ее не следует даже принимать во внимание.

– Не доводи себя до такого состояния, сестрица! – сказал он, беря и пожимая ее руку. – Ведь все могло быть гораздо хуже! Будь я таким бесчувственным тираном, каким ты меня считаешь, я бы запретил Эллендейлу и думать о тебе – и весь свет одобрил бы мои действия. Но я так не поступил и не поступлю. Но не думай, что я позволю тебе в семнадцать лет выскакивать замуж за молодого человека, у которого нет ни имени, ни положения в обществе и который стоит только на пороге своей карьеры. Этого не будет, так что прекрати со мной пререкаться и постарайся быть умницей!

Она мрачно смотрела на него с выражением застывшего упрямства.

– Ты бы так не говорил, если бы любил кого-нибудь так, как я люблю Джереми. Ты не понимаешь, что это такое – полюбить на всю жизнь!

Он отпустил ее руку.

– Ты ошибаешься, – сказал он ровным голосом и отвернулся от нее, обратившись к жене с каким-то малозначащим замечанием.

Летти густо покраснела и сказала:

– Я не ошибаюсь! Может быть, ты думаешь, что у тебя есть сердце, но у тебя его нет! Тебе просто не нравится, когда тебе говорят об этом, вот и все!

Он бросил через плечо:

– Летти, ты не просто становишься невероятной занудой, тебе недостает манер и здравого смысла! Знаешь ли, если ты не научишься вести себя прилично, ты никогда не станешь хорошей женой для дипломата!

– Джереми, – тяжело дыша, заявила Летти, – так не думает!

– И поэтому, – заметил Кардросс, когда она стремительно выскочила из комнаты, – я не слишком высокого мнения о его умении разбираться в людях!

Нелл улыбнулась и сказала, вставая со стула:

– Я, пожалуй, пойду за ней. Она очень расстроена весь день, а вы ведь знаете, какая она! Когда она счастлива, то бывает весела как птичка, но в любой миг может пасть духом, и тогда с ней случается истерика.

– У меня не хватает терпения выносить эти вздорные выходки, – ответил он. – Беда в том, что она избалована до крайности и не терпит, когда ей перечат!

– О да! – ответила она. – Но вы же не хотите, чтобы она доплакалась до горячки.

– Чепуха! – раздраженно бросил он и хмуро добавил: – В любом случае я не хочу, чтобы она утомляла вас! Боюсь, что несколько недель нам придется терпеть ее дурное настроение. Пока Эллендейл не уехал, с этим ничего не поделаешь, но как вы смотрите, если я сниму дом в Брайтоне, чтобы не ехать домой в Мерион в конце сезона? Помните, как она рассердилась, когда я отказался повезти ее туда? Целую неделю смотрела на меня волком! Что ж! Приемы у Принни – не совсем то, что я бы выбрал для нее, но если бы эта поездка могла ее отвлечь!

– Может быть, она немного отвлечется, – ответила она. Потом подняла глаза и после минутного колебания добавила: – Только на это не следует надеяться. Я не хочу сердить вас, Кардросс, но, по-моему, вы не вполне понимаете. Вы надеетесь, что Летти забудет мистера Эллендейла, но это не так. Видите ли, она любит его!

– В ее-то возрасте! Что она в этом смыслит?

Она слегка покраснела и не без труда проговорила:

– Я ведь была не намного старше… когда вы сватались ко мне.

Он поглядел на нее так, будто она застала его врасплох. И ответил не сразу, как будто тщательно выбирая слова:

– Да, не намного, это правда, – сказал он.

Глава 10

Весь следующий день у нее было подавленное настроение, которое рассеялось, только когда они стали собираться в гости. Утро началось неудачно – с получения очередного напоминания от мадам Лаваль, которое повергло Нелл в такой горячечный ужас, что она, уже не заботясь о том, чтобы не надоедать Дайзарту, тут же подала ему домой письмо, умоляя либо сказать ей, что ей делать, либо взять для нее ссуду у приличного ростовщика.

Едва она отправила письмо, к ней вошла Марта с запиской от своей хозяйки. Как выяснилось, Летти плохо спала ночью, проснулась с зубной болью и просила избавить ее от необходимости сопровождать золовку на Норт-Одли-стрит, куда они собирались с утренним визитом к дамам Берри.

Нелл нашла страдалицу еще в постели, с припухшими глазами, но удивительно хорошенькой и без всяких признаков флюса. Это говорило о том, что, по крайней мере, никакого воспаления у нее нет; но когда Летти умирающим голосом заявила, что боль, наверное, пройдет, если она полежит в постели, Нелл стала решительно настаивать, чтобы она пошла к дантисту. Сопротивление Летти нисколько ее не удивило, ибо она и сама едва ли испытала бы восторг при необходимости удалить зуб; но когда Летти наконец согласилась пойти к врачу, но только вместе с Мартой, и потому Нелл не стоит откладывать визит на Норт-Одли-стрит, она начала подозревать, что зубная боль имеет какое-то отношение к этому визиту. Покойная леди Кардросс была подругой обеих сестер Берри, но ее дочь, не испытывавшая никакой благодарности за их заботу о ней, уже не знала, какой еще изобрести предлог, чтобы только не ходить к ним. Она говорила, что мисс Берри очень любопытна, а мисс Агнесс недобрая и для нее не было ничего скучнее, чем необходимость поехать в Литтл-Строберри и провести с ними целый день. А когда мисс Берри во время своего длительного визита к дамам Мерион со вздохом призналась, что вынуждена была сдать Литтл-Строберри в аренду, Летти так заметно просияла, что Нелл стало стыдно за нее и позже она сделала ей серьезный выговор за бессердечность и невежливость. Поэтому она внимательно посмотрела на страдающую красавицу и сказала, что сама отвезет ее к мистеру Тилтону. Будь она в менее угнетенном состоянии, она бы непременно расхохоталась при виде испепеляющего взгляда, брошенного Летти в ее сторону из-под длинных загнутых ресниц.