Запретное знание - [49]

Заместитель директора кивнул. Его черты лица скорее выражали уныние, нежели удивление. Мрачным голосом он заявил:

– Раз уж вы решили распять меня…

– Я не собираюсь распинать вас, – перебила его женщина. – Пусть вас не волнует то, что он слышит все это. Он никому не скажет. У него просто не будет такой возможности.

– Тогда ответьте на вопрос, – продолжал Милош. – Вас действительно когда-нибудь волновал вопрос, что произошло с «Повелителем звезд»? Неужели вы проделали это лишь для того, чтобы наложить на него свои руки?

– Ну конечно же нет. – Женщина снова впала в ярость. – Но это единственная причина, касающаяся вас. – Через мгновение она добавила:

– Меня волнует, что произошло с «Повелителем звезд». Но мы совершенно уверены, что обвинение Хайланд – чистая ложь.

Тавернье сунул руку в карман в поисках ника и снова остановился.

– Откуда вы знаете это? Для чего ей лгать? Почему она стала бы выгораживать его? Что происходит? – В его голосе появилась предательская дрожь. – Какого рода узы связывали их?

Ангус едва мог дышать. Откуда они могли знать, что Морн солгала о «Повелителе звезд»? Неужели они поймали ее? Неужели они ее поймали и обнаружили шизо-имплантат?

Почему у службы безопасности не хватает времени? Неужели они собираются сломать его, чтобы он признался, что вживил в Морн Хайланд шизо-имплантат?

На этот раз женщина проигнорировала вопросы Милоша – и не высказанные вопросы Ангуса.

Под его неотрывным взглядом она подошла ближе и стала прямо перед ним. Может быть, она хотела получше рассмотреть его. А может, хотела подчеркнуть, что сейчас будет разговаривать с ним одним.

– Я – Мин Доннер, – сказала она. – Директор Дивизиона принуждения, полиция объединенных Добывающих Компаний.

– С настоящего момента вы будете работать на нас.

Когда она произнесла свое имя, сердце Ангуса окаменело. Мин Доннер. Неосознанно он поднял глаза, посмотрел ей в лицо, и его рот приоткрылся. Сама Мин Доннер. Женщина, пославшая «Повелителя звезд» – женщина, которую называли палачом Уордена Диоса. Он мгновенно поверил ей – в ее лице не было места для лжи – и ее неотвратимость угнетала его.

Все обстояло достаточно плохо, когда над ним висел смертный приговор за все что, что он совершил с Морн Хайланд. Но у него была против этого защита. Однако нравится ему или нет, Хаши Лебволь и Мин Доннер заинтересовались им – и если его передадут им…

– Не прикасайтесь ко мне, – прохрипел он. Страх придал ему сил; он смотрел на нее с ненавистью, горящей в глазах. – Оставьте меня здесь. Если вы попытаетесь забрать меня, я начну говорить. Я расскажу всем, что меня подставили. Когда слух об этом разнесется по космосу, вы и ваш замечательный Акт Приоритета не будете стоить и капли дерьма.

Мин Доннер не ответила. Вероятно, она уже закончила свои дела с Ангусом. Мгновение она не отрываясь смотрела на него, только для того, чтобы показать, что ей это ничего не стоит. Затем она повернулась к Тавернье.

Голос ее звучал довольно, когда она сказала:

– Собирайтесь. Вы отправитесь с нами.

Это застало заместителя директора врасплох. Во всяком случае, Ангус был не единственным, кому здесь угрожали. Милош внезапно почувствовал приступ страха. Его лицо внезапно побледнело. Губы его беззвучно шевелились, повторяя слова, протесты, апелляции, но с них не слетело ни звука.

– Я думаю, оформить все просто, – сказала она. – Вы будете переведены. Согласно Акту Приоритета. Официально мы нуждаемся в ваших знаниях о нем – чтобы вы помогли нам договориться с ним. Но настоящая причина – это ваша собственная безопасность. Вы здесь слишком беззащитны. Если кто-нибудь наткнется на вашу, – она хмыкнула, – непредусмотренную уставом деятельность, то вам придется довольно туго. Как, впрочем, и нам. Пошли. – Внезапно она подошла к двери и стукнула в нее ладонью. – Вам вероятно нужно еще многое сделать.

С оружием наизготовку, ожидая, что что-то случилось, охранник открыл дверь. Когда он увидел Доннер, он сделал шаг в сторону и вытянулся в струнку.

Не обращая внимания на охранника, она вышла из камеры.

Тавернье остался внутри; он жадно хватал губами воздух, словно его внезапно ударили в живот. Его лицо было настолько бледным, а выражение лица настолько близким к удару, что, казалось, он находился на грани инфаркта.

Он и Ангус смотрели друг на друга и одновременно друг сквозь друга, словно они только что узнали, что они – братья.

Без предупреждения заместитель директора рванулся вперед, словно собирался ударить заключенного.

Ангус не знал, что намеревается сделать Милош; его это не волновало. Он был слишком напуган. Он перехватил руку Милоша, рванул его на себя, сбивая с ног, и ударил в низ живота достаточно сильно, чтобы Милош скорчился от боли.

Прежде чем охранник смог перехватить его, Ангус схватил Милоша за уши и заорал ему в лицо:

– Ты чертов сукин сын! Что ты со мной сделал?

Затем затылка Ангуса коснулся парализатор, и он рухнул на спину, трясясь в конвульсиях словно эпилептик.

К тому времени, как он восстановил контроль над конечностями и перестал блевать, он оказался закованным в кандалы между двумя охранниками, которые тащили его по коридору в незнакомую ему часть отделения службы безопасности. Ему показалось, что перед глазами мелькнула табличка «Медицинский пункт», но он не мог бы утверждать это наверняка, слишком все кружилось перед глазами. Без всякой надежды, еле живой, он попытался вырваться; но, естественно, наручники и охранники не позволили ему этого, от парализатора его мускулы были такими слабыми, что он не мог контролировать их; он больше ничего не мог предпринять, чтобы спасти себя.