Запретное влечение - [9]

Я никогда не забуду, как в его пшеничных прядях путались отблески костра. Мне казалось, будто эти крапинки сверкающего огня долетают и до меня, проникая под кожу и заставляя задыхаться от нашей близости. То была другая близость. И он тоже почувствовал это. Наверное, именно в тот самый момент мы и переступили границы дозволенного. С примесью смущения запускала я свои дрожащие пальцы в его светлые пряди, а Уилл, замерев, неотрывно наблюдал за моими действиями. Я ощущала, как от его тела исходил жар. Эти пылающие искры были повсюду: в воздухе, позади нас, между нами… Лесная прохлада исчезла. Воздух стал плотным. Но никто из нас тогда даже не думал спугнуть это странное для нас чувство, которое легко и осторожно коснулось нашей связи.

Уилл аккуратно подхватил меня на руки, и мои ноги воспарили ввысь, отрываясь от земли. И вот, наши лица уже на одном уровне. Брат наклонился ко мне и прижался своими тёплыми пухлыми губами к щеке. Этот невесомый поцелуй – он отличался от простого чмока, которым мы выражали свою привязанность. Он тоже был другим.

Тогда его губы задержались дольше обычного на моей пылающей щеке. Помутнение рассудка. Помешательство. Наваждение. Из его полураскрытых губ вырвался судорожный вздох. И после этого он не отстранился. Лишь двинулся дальше, скользя по контуру моих скул и останавливаясь у мочки ушей. Это были безумные секунды. Возможно, самые лучшие в моей жизни. И сейчас, когда я прокручиваю их в голове, меня вновь охватывает жар, как и в ту самую ночь. Воспоминания согревают меня в эту холодную погоду больше, чем тёплый плед, предоставленный братом. И вот теперь, когда я в очередной раз прокрутила наши запретные минуты, я не совсем уверена в своём желании изменить тот самый вечер…

– Миа, ты тут заснула? – слышу я родной голос позади.

Оборачиваюсь, устремляя взгляд на брата. Он так же красив и обладает той же самой мужской силой, которую я разглядела в нём в Атланте. Крепкую грудь обтягивает мокрая ткань футболки, выставляя напоказ все его прелести, промокшие светлые пряди кажутся мне тёмными, а с его волос скатываются дождевые капли, падая на совершенное лицо. Теперь в теле моего родного брата живёт ещё один человек, к которому я испытываю необъяснимую тягу. И чёрт возьми, с тех пор я никак не могу вернуться в колею прежней жизни.

– Прости, я не услышала тебя, – тихо отзываюсь я, встречаясь с его глазами. В них застыл немой вопрос, но разве я знаю на него ответ? Я сбита с толку, Уилл.

– Пойдём, иначе по приезде домой мы с тобой сляжем, – говорит брат, подходя ко мне.

– Как ты нашёл ночлег? Здесь обычно делают бронь за недели вперёд.

– Я умею найти подход к людям, Мими. Правда, условия у нас будут не самыми лучшими, но зато там есть горячий чай и кровать, – отвечает Уилл и тянется к моей руке.

Я дёргаюсь от его прикосновения и прячусь под плед, замечая мелькнувшую тревогу в его аквамариновых глазах. Сейчас, прокрутив в памяти все прошедшие события, я чувствую, что это слишком опасно для меня. Прикосновение его длинных, таких любимых мною пальцев могут вновь вызвать во мне непозволительные для нас ощущения. Поднимаюсь с лавки и перебираю ватными ногами вслед за братом. Он кажется мне поникшим, и я неловко утыкаюсь носом в его предплечье. И кажется, сквозь шумный ливень я различаю облегчённый вздох, вырвавшийся из его груди. И вот, всё снова относительно спокойно. Всё снова под временным и шатким контролем.

Глава 4.

POV Уилл

В детстве мы так часто любили находить себе тайное укрытие… Место, о котором бы не догадывался никто из взрослых. А быть может, и догадывался, но не лишал нас этого неповторимого чувства некой секретности и уединения. Сначала это был небольшой шалаш вблизи от дома, укрытый десятками веток и листьями. Затем мы отворили чердак в нашем сарае и прятались там вплоть до совершеннолетия. И вот, теперь я и моя сестра вновь прячемся в маленьком трейлере без колес, сбегая то ли от проблем, то ли от каши в голове. Хотя, если быть откровенным, вряд ли кому-то удавалось сбежать от самого себя. Истина всегда настигала – рано или поздно.

Промокшие и промёрзшие от ярого ливня, мы нашли здесь убежище. Маленькое пространство наподобие комнатки: небольшая кровать, столик и обогреватель. Нам этого достаточно. Раздобыв электрический чайник, мы ждали, когда он вскипит, наслаждаясь спокойствием и крышей над головой. Укутанная мною, Миа сидела на старой кровати и изредка подрагивала. Края пледа изрядно промокли, но тепло, что исходило от калорифера, быстро сушило их.

Бросаю беглый взгляд на сестру, в который раз замечая её отчужденность. С нами иногда такое бывало. И причины уйти в свои мысли, определенно, были. В такие моменты мне становилось ещё хуже, когда я, видя её беспокойство и страх, не мог ничего поделать. Мне тоже становилось страшно, как бы глупо это ни звучало. Я боялся вместе с ней тех эмоций, что порой вспыхивали между нами и тревожили сердцебиение, нарушая привычный ритм.

Сейчас же мы молчали, прислушиваясь к буре, что царствовала за пределами нашего укрытия. Крупные капли шумно грохотали, ударяясь о крышу. Ветки деревьев били о стенки трейлера, повинуясь свистящему ветру. А между нами повисла лишь неловкая тишина, нарушаемая лёгким шумом вскипающего чайника и нечастыми скрипами железной кровати.