Запретное влечение - [52]

– Давай, Уилл. Сделай это со мной ещё раз, – обрывистый шёпот опаляет кожу у уха. Чувствую, как, словно в подтверждение своих слов, она оттягивает мою мочку губами и слегка посасывает её.

Мои пальцы дёргают замки на наших джинсах со всем неистовством и опускают их вниз. Мы ходим по краю, вновь вальсируя у обрыва пропасти. В лесной чаще, совсем оторванные от мира и его обыденных проблем. Но мне так хочется достигнуть абсолютного понимания. Отцепить от её совершенства все комплексы, что приклеились к ней, будто назойливый репейник. Хочется показать ей, как прекрасны её формы: талия, идеальная грудь, стройные ноги. Даже рост. Ведь будучи таким высоким, я чувствую, что Миа прекрасно подходит для моего тела. Когда мы сливаемся с ней воедино, всё происходит гармонично и складно. Словно у расколотой надвое чашки соединили один небольшой кусочек, а второй чуть больше. Да, это сравнение весьма подходит для нас. Склеенная чашка. Только теперь уже намертво…

Тем временем я, осмысливая пути решения, проникаю под кромку джинсовой ткани. Дразня, прикасаюсь к влажному кружеву, но не продвигаюсь дальше. Миа яростно сжимает пряди мои волос, намекая не останавливаться. Усмехаюсь прямо ей в лицо.

– Ты нравишься себе? – тихо произношу я и кусаю за её вскинутый вверх подбородок, который она так неосторожно подставила. Сестра непонимающе смотрит мне в глаза. Я повторяю вопрос.

– Может, поговорим об этом позже? – чеканит она каждое слово и начинает ёрзать на моей руке, что всё ещё находится в её шортиках.

– Сейчас. И ни минутой позже, – расслабленно отвечаю я. Она фыркает и тяжело вздыхает.

– Почему ты такой невыносимый? Сейчас я хочу только тебя!

– И получишь, но прежде…– Мой шёпот обрывается, когда Миа припадает к моим губам, словно заставляя меня замолчать. Вовремя опомнившись, я с тихим стоном отрываюсь от её красных губ. – Ответь мне.

Она хмурится. Отводит помутневшие изумруды в сторону и кусает какое-то время свои губы.

– Когда ты рядом со мной, то я ощущаю себя красивой. То, как ты смотришь на меня… это придаёт уверенности. Я словно заряжаюсь от тебя и уже совсем не чувствую себя такой… – она помедлила с ответом, заставляя меня нахмуриться еще больше, – нестандартной.

– Нестандартной? Что именно тебя смущает?

– Ну… к слову, мои большие глаза. Иногда мне кажется, что они слишком уж большие и совсем не такие красивые, как у тебя или у мамы.

– Твои глаза – самые необычные и выразительные из тех, что мне вообще довелось видеть. Поверь моему опытному взгляду фотографа, ведь мы в своём роде художники. – Улыбнувшись, я целую её пушистые ресницы на каждом глазу. – Они не совсем зелёные. Скорее хамелеоны с симпатичными крапинками. Что ещё? – добавляю я, лаская руками внутреннюю гладкую поверхность бедер, отчего дыхание её вновь сбивается с ритма.

– Маленький рост. По сравнению с тобой я настоящий гриб.

– Бог мой, маленький рост, – закатывая глаза в её привычной манере, хмыкаю я. – А как же та поза ночью, помнишь? Без твоего роста мы вряд ли достигли бы…

– Уилл.

– Что? Я это вполне серьёзно. Многие девушки кажутся ужасно длинными, когда становятся на каблуки, а ты… ты становишься ещё более соблазнительной, когда для разнообразия достаешь мне до груди.

Сестра приглушённо смеётся и тут же охает, когда мои пальцы продолжают уже более откровенную ласку, потирая мокрое кружево и совершая хаотичные круговые движения.

– Давай, Мими, перечисляй дальше, я теряю терпение, – властным, но мягким тоном говорю я.

– Знаешь, это вовсе не обязательно, ведь я…

– Ну же, – снова перебиваю, усиливая трения внизу. В лесной глуши раздаётся её весьма искушённый стон.

– Чёрт возьми, прекрати меня дразнить! Я ещё не привыкла к такому.

– Я весь внимание.

Мой приказной тон и смеющиеся в противовес глаза заставляют её улыбаться. Она прижимается ещё ближе и тихо бормочет, наверняка желая, чтобы я не расслышал:

– Маленькая грудь.

Теперь с моих губ срывается стон, только больше походя на страдальческий. Чувствуя неожиданный прилив сил, я опрокидываю её маленькое тело на землю и нависаю над ней. Её большие до безобразия глазки расширяются ещё больше. И эта картина возбуждает меня ещё сильней. Закидываю её тонкие руки за голову и прижимаю запястья к земле. Ещё один красноречивый взгляд – и я с диким наслаждением вбираю в свой рот её грудь. Один сосок за другим. Миа начинает что-то бессвязно шептать и крутиться, выгибаясь от удовольствия. Провожу языком по её небольшим, но совершенным холмикам, а затем дую на них, отчего вся ее молочная кожа покрывается дрожью.

– Остановись, Уилл. Мы становимся похожи на дикарей, – серьёзно молвит она, но глаза опасно сияют.

– Ты это начала.

Ещё несколько дразнящих ласк, остервенелых объятий посреди тёплой земли, уже нагретой солнцем, – и мы растворяемся друг в друге. Будто два идеальных химических элемента, которые беспрекословно сливаются в одной реакции. Тонкие кудри на её висках становятся влажными от маленького костра, что горит весьма близко к нам, от лучей палящего солнца, что пробивается сквозь вуаль листвы, и от моих рук, что теперь, кажется, безоговорочно принадлежат только ей.