Запретное влечение - [26]

— Эй, похоже, эта хорошенькая сенаторская дочка положила на тебя глаз, — сказал Юргенту легионер, командовавший почтовой галерой. — И что они в вас находят? — в голосе римлянина прозвучала досада.

— Спроси у той, что изменила тебе, — ответил Юргент.

Римлянин пробормотал себе под нос какое-то ругательство, но не нашелся, что ответить.

Василий подошел к Юргенту и взял его за локоть.

— Послушай, эта девочка выросла у меня на глазах. Я бы не хотел, чтобы из-за тебя у нее были бы неприятности.

— Я бы тоже этого не хотел.

Что-то в глазах бывшего гладиатора подсказало Василию, что тот не врет, что искренне желает Юлии счастья.

— Даже если для этого тебе придется умертвить собственное сердце?

Юргент не ответил, но страдание, отобразившееся на его лице, было лучшим подтверждением того, что Василий прав.

— Она все поймет. Когда мы вернемся в Рим — она выйдет замуж, станет одной из самых знатных римских матрон, Септимус Секст снова займет свое место в ее сердце — ведь именно из-за него она и отправилась в это опасное путешествие. Юлия оценит твое благоразумие. Она очень умна, поверь мне. Твое благородство и забота о ней достойны восторга.

Галл отвернулся и хотел было уйти, но Василий схватил его за руку, приблизил свое лицо к лицу Юргента и быстро прошептал:

— Я тоже любил женщину, любил страстно, без всякой надежды, не ожидая ответа… И это чувство, страдание, мука сделали мою душу подобной самой прекрасной лире, открыли мне подлинную сущность музыки, поэзии, философии! Помни — когда они отвергают нас, это высший дар!

Вечером, когда стемнело, Юргент увидел вдалеке огни, один светил особенно ярко, пробиваясь сквозь вечерний туман.

— Месалонгион, — лениво бросил легионер, стоявший рядом.

— Такой огромный, — галл не ожидал, что греческий порт окажется еще больше Тирении. Его огни тянулись вдоль берега, насколько хватало глаз.

— Что странного? Берег тут удобен для строительства пристаней, многие торговые пути ведут в Месалонгион, не говоря уже о том, что это самый короткий путь в Рим из Греции и восточных империй.

— Ты бывал в Фессалийской долине.

Нет. Как ни странно, но я ни разу не сошел на берег, хоть и охраняю эту почтовую галеру уже несколько лет. Греция сейчас наводнена изгнанниками, беглыми рабами, гладиаторами. В ней находят убежище все те, кто не смог устроить свою жизнь в Республике. Здесь много карфагенских шпионов, которые под видом торговцев проникают в Рим, а затем так же незаметно покидают его, римскому легионеру небезопасно сходить на берег в покоренной стране.

— Ты боишься смерти? — глаза Юргента сузились.

— А ты разве нет? — римлянин ответил спокойно.

— Только мертвые не бояться смерти. Страх смерти много раз спасал меня, он помогал избежать смертельных ударов и львиных клыков.

— Ты был гладиатором?

— Я остался им навсегда, — Юргент отвернулся.

— Квинт выкупил тебя? — легионер не унимался.

— Да… — однако Юргент не был готов к такому вопросу, и голос его прозвучал неубедительно.

— Сенатор или его дочь? — легионер слегка толкнул галла в бок локтем.

Юргент усмехнулся в ответ, что было воспринято, как подтверждение того, что гладиатора выкупила Юлия.

— О, тебе повезло! Однако думаю, что ее будущий муж отправит тебя обратно на арену. Септимус Секст не очень-то жалует гладиаторов.

Внезапно Юргент схватил болтуна за нагрудник и легко поднял в воздух, как будто рослый и крепкий легионер во всем своем снаряжении и с оружием, весил не больше пшеничного снопа.

— Еще одно слово и я выкину тебя за борт! — галл сказал это зло и тихо, чтобы его услышал только наглец, которому эти слова предназначались. — Не нужно беспокойства, — Юргент обратился к остальным римлянам, которые бросились было на помощь товарищу, — мы просто поспорили, может ли бывший гладиатор поднять в воздух римского легионера во всем снаряжении и держать в течении пяти минут. Он проиграл, — галл отпустил римлянина.

Со всех сторон раздался смех гребцов. Большинство из них были греками, часть иудеями. На римские галеры попадали по большей части «возмутители спокойствия», то есть люди с чувством юмора.

— Мы еще услышим об этом беглом гладиаторе, поверь мне, — сказал невысокий раб своему соседу.

— Почему ты решил, что он беглый?

Когда он идет, то можно разглядеть на его плече знак гладиаторской школы, который ставят каленым железом. Если гладиатора выкупают, то поверх этого знака ставится тавро нового хозяина. У этого галла нет фамильного знака Квинтов.

— О, боги! Ведь и римляне могут это заметить!

— Успокойся, для того, чтобы это заметить — им придется опустить свой зад на нашу скамью. Знак видно только отсюда, — гребцы переглянулись и только пристальный взгляд надсмотрщика-легионера помог им сдержать улыбки.

Месалонгион внешне почти не отличался от Тирении, разве что только размеры этого порта были гораздо значительнее. Собственно, все побережье этого мыса было оборудовано причалами, обжито купцами и рыбаками. Как только Юлия сошла с корабля, ее носилки со всех сторон окружили торговцы. Весть о том, что на римской почтовой галере прибыла знатная и богатая патрицианка облетела все близлежащие лавки драгоценностей. И перед глазами у Юлии десятки рук трясли жемчужными, сапфировыми и рубиновыми ожерельями, ей в носилки кидали небольшие куски папируса, на которых было написано название лавки, нарисована небольшая карта и присутствовало предложение выгодного торга на месте.