Запретная страсть - [10]

— Кэтти, милая Кэтти, как я скучала по тебе, по нашим бесконечным разговорам! — говорила Маргарет, когда подруги уединились в одной из комнат Грандинсон-холла.

— Я ведь звала тебя ехать со мной, мы бы подыскали тебе в мужья жгучего итальянца или бразильца и вообще неплохо провели бы время.

— Ты же знаешь, что как раз в то время папа передавал мне управление всеми делами.

— Знаю, знаю… — сказала Кэтрин и скептически покачала головой, глядя на подругу.

— Я рада, что и без меня ты прекрасно развлекалась. Рассказывай, я хочу знать все!

— Нет, нет, я не хочу говорить о себе. Это потом. Ты мне лучше объясни одну вещь… До меня тут дошли слухи…

— О Родерике Томсоне?

— Если это имя того, с кем ты помолвлена, то о нем. Надеюсь, ты не собиралась выходить замуж без своей любимой подружки.

— Нет, Кэтти. — Голос Маргарет дрогнул.

— Так, я чую неладное. Выкладывай. — В ответственные минуты Кэтрин забывала слова, которые употребляют светские леди, и прибегала к лексике, которой пользовалась, живя в бедном квартале Калифорнии.

— Знаешь, подруга, — сказала Марго, — я не хочу сейчас подымать эту тему; кроме того, сегодня день рождения моей мамы. Давай спустимся к гостям и присоединимся к веселью.

— Ты как всегда права. Идем.

Маргарет и Кэтрин, довольные встречей, до конца вечера сохраняли отличное настроение. У Маргарет появилась опора, человек, который сможет дать ей совет и оказать поддержку, что было сейчас ей так необходимо. Маргарет так и не удалось в этот вечер познакомить подругу с Родериком, так как ему, вероятно, пришлось не по вкусу, что невеста оставила его в одиночестве на глазах у приглашенных гостей, и он, попрощавшись с хозяевами дома, ушел, сославшись на плохое самочувствие.

8

— Ты действительно считаешь, что мне к лицу эта кофточка? — кокетливо спросила у Ника Лиза.

— Безусловно. Впрочем, ты всегда выглядишь неплохо.

Она обрадовалась и, поняв, что избрала верный путь к цели, облокотилась на стол, чтобы Ник обратил внимание на ее шикарную грудь, — этот прием она всегда берегла как козырь.

— Ты сегодня в хорошем расположении духа, Никки, говоришь такие приятные слова! Вот бы слышать их каждый день!

Но он уже не слышал ее, так как в его мечтах был другой образ. Всем его существом владела другая — та, которую он каждое утро встречал у дверей дома и отвозил на работу, с которой он проводил много времени в маленьком пространстве машины и которая казалась ему такой близкой и в то же время недоступной.

Он работал у Маргарет уже несколько месяцев и не переставал ею восхищаться. Несмотря на то что она занимает такое высокое положение в обществе, перегружена столькими заботами, все же прекрасно выглядит, ее улыбка завораживает, а глаза искрятся огоньком жизни.

Ник был заворожен ею. Она волновала его как мужчину, он грезил о ней по ночам в холодной и одинокой постели. Стоило ему только захотеть — и он бы обладал Лизой, но такой вариант его не устраивал.

Да, девушка красива и он ей явно симпатичен, но ее нельзя сравнить с Маргарет, одно упоминание о которой заставляло закипать его кровь.

Ник был опытен в отношениях с женщинами, но ни одна из них не затрагивала его души, не вызывала такого чувственного трепета. Поэтому чувство к Маргарет было для него чем-то новым, неизведанным.

Одного только он не мог понять — нахождения рядом с ней Родерика Томсона, тем более в качестве жениха. Ник одновременно и ревновал, осознавая отсутствие своих прав на это, и негодовал по поводу того, что Томсон не ценит ее. Он просто фат с кучей денег. Только и всего.

Ник замечал его равнодушие к Маргарет. Но во всем этом был один огромный плюс — Маргарет отвечала Родерику тем же. Конечно, такая женщина не может влюбиться в деньги и положение в обществе. Ей нужны эмоции, страсти, ей нужна любовь — все то, чего не в состоянии дать Родерик Томсон.

Тогда что же делают вместе эти люди? — думал Ник. Зачем собираются стать мужем и женой? Он не находил ответа на этот вопрос, впрочем как и сама Маргарет.

Ник даже не подозревал, насколько был прав в своих рассуждениях по поводу того, что ждет Маргарет от отношений с мужчиной. Он улавливал ее настроение, чувствовал исходившую от нее волну чувственности и томления по настоящей любви, а не тому спектаклю, который они с Родериком разыгрывали на глазах у публики.

Обо всем этом Марго поведала Кэтрин Грей на следующий день после дня рождения Адель.

— Я сама не понимаю, как попала в такое затруднительное положение. Я не люблю Рода и убеждаюсь в этом все больше и больше.

— Так почему ты не поговоришь с ним и не скажешь правду, — возмутилась Кэт, которая с тревогой и вниманием слушала подругу.

— Я тысячу раз думала об этом и несколько раз порывалась расстаться с ним.

— Но…

— Но… Во-первых, он очень несчастный и одинокий человек. Его родители погибли в автокатастрофе, когда Роду не было года, а недавно он потерял и свою бабушку, которая его воспитывала и которую он очень любил. Сразу после смерти бабушки он познакомился со мной и моей семьей. Мы помогли ему восстановить силы. Если я оставлю его, он не переживет этого, мне страшно даже подумать, что с ним станет.