Запретная сладость греха - [10]

Из окна открывался вид на длинную пешеходную дорожку. Поднимавшийся в небо островерхий готический шпиль церкви свидетельствовал о близости деревни. Надо будет непременно осмотреть окрестности, подумала Кристина и сладко зевнула, чувствуя себя совершенно умиротворенной. Она продолжала стоять у окна, когда к джипу подошел Эжен. Его сопровождали два работника, все трое оживленно беседовали. Скорее всего, они обсуждали предстоящую работу. Кристина не могла оторвать от Эжена глаз, хотя и досадовала на себя за это.

На нем были джинсы, свитер и толстая куртка, на ногах резиновые сапоги. Несмотря на холод, голова у него оставалась непокрытой, и ветер трепал его густую черную шевелюру. Даже если бы люди внизу стояли ближе, она не разобрала бы всего, о чем они говорят, потому что разговор шел слишком быстро, а у Кристины французский еще оставлял желать лучшего.

Спустя несколько минут работники кивнули и разошлись в разные стороны. Эжен открыл дверцу джипа и сел за руль. Кристине хотелось понаблюдать за ним до последнего мгновения, пока он не уедет. Не отдавая себе отчета, она прижалась лицом к стеклу. И в тот самый миг Эжен медленно поднял глаза на неё, и усмешка заиграла у него на губах. Кристина отскочила от окна, будто ужаленная. Его усмешка была такой высокомерной, такой снисходительной! Немного придя в себя, она оделась и спустилась в ярко освещенную солнцем кухню, где ее ждал завтрак. Диана представила ей двух горничных, убиравших в доме. Одна из них сразу же вышла из кухни. Другая, по имени Розали, не спешила уходить. Она мыла посуду, не переставая оживленно болтать с хозяйкой замка. Ясные глаза женщины с интересом задерживались на золотистых волосах гостьи.

После завтрака Кристина поднялась в свою комнату и занялась делом, которое наметила еще накануне вечером, — стала разбирать чемоданы и развешивать свои платья в большом гардеробе. В тот момент, когда она вешала на плечики последнее, в дверь постучали. Вошла Розали и предложила свою помощь. Кристина, кое-как объяснившись по-французски, поблагодарила женщину и обрадовалась, убедившись, что ее действительно понимают. И поразилась, когда горничная обратилась к ней по-английски.

Разыскав внизу Диану, она рассказала ей об этом маленьком происшествии. Хозяйка замка от души посмеялась.

— Розали находит, что вы — самое прелестное существо, какое она когда-либо встречала, — такая белокурая, стройная, с глазами, словно у дикой лани.

Диана сама прибиралась в гостиной, делая все быстро и четко, и Кристина не хотела ей мешать. Она не знала, чем себя занять.

— Не надо думать, будто вы все время должны быть при мне, моя милая, — успокоила ее Диана. — Впереди у вас четыре недели. Постепенно мы лучше узнаем друг друга и будем чувствовать себя раскованнее, не так ли? А до тех пор, если захотите чем-либо заняться, — пожалуйста, поступайте, как вам нравится. — Диана улыбнулась. — Почему бы вам, например, не прогуляться вокруг замка?

— О, я бы с удовольствием, — радостно согласилась Кристина и помчалась наверх одеваться.

Через десять минут она уже вдыхала свежий, бодрящий воздух. За угловой башней начинался старинный парк с высокими мощными деревьями, которые казались ровесниками самого замка. Кристина решила последовать совету Дианы и пройтись по двору. Она увидела вдруг джип Эжена, стоящий возле стены, и ее охватила непонятная тревога. Но чего, собственно, она так боится его?

Кристина решительно открыла дверь сарая, вероятно служившего зернохранилищем, и услышала где-то высоко наверху шорох. Подняв глаза, она увидела Эжена. Он стоял, прислонившись к деревянным перилам, и смотрел на нее сверху вниз. Сердце девушки тревожно забилось, захотелось убежать. Он, очевидно, слышал ее шаги и хотел убедиться, кто идет. Теперь он это знал, и у нее не было выбора. Придется остаться — бежать слишком уж глупо.

Деревянная лестница вела наверх, где, вероятно, находился сеновал. Эжен стоял с граблями в руках.

— Здравствуйте, мадемуазель, — с усмешкой произнес он, и Кристина решила, что он вспомнил, что видел ее этим утром, у окна, в одной ночной рубашке. Она рассердилась, когда почувствовала, что ее лицо заливает румянец.

— Здравствуйте, месье, — ответила она по-французски.

Черные брови удивленно поползли вверх, когда он услышал четко произнесенные слова.

— Вы говорите по-французски? Или эти слова — единственное, что вы знаете?

— Говорю немного, но произношение у меня плохое, — поспешила с признанием Кристина.

Он отставил в сторону грабли и медленно стал спускаться вниз по скрипучей лестнице, продолжая неотрывно смотреть на девушку.

— Извините… Я не хотела вам мешать, месье, — выдавила из себя Кристина. — Я знаю, что у вас много дел. Ваша мать говорила мне.

— Зовите меня Эженом, — неожиданно предложил он дружелюбным тоном. — Может быть, если мы немного постараемся, то придем к взаимопониманию? Как считаете?

Кристина недоверчиво отнеслась к подобному предложению, особенно после того, как увидела скептическую улыбку на его лице. Она почувствовала облегчение, когда поняла, что Эжен собирается уйти. Она засеменила следом за ним, не желая оставаться дольше в этом темном сарае. Эжен оглянулся, лишь когда они выбрались на солнечный свет.