Запретная Магия - [19]

— Не будь таким застенчивым. — Она провела рукой по его волосам, подобравшись другой к паху. — Я научу тебя, что надо делать.

— Я и так знаю, что надо делать.

— Тогда пошли, — настаивала Лара, беря его за руку. — Возьмем твою бутыль, и я подарю тебе такую ночь, которую ты никогда не забудешь. И будешь помнить меня еще долго после того, как забудешь свою Надаму.

Им вдруг овладела какая-то необъяснимая паника, он резко отдернул руку и покачал головой:

— Нет!

Поглаживания Лары стали более настойчивыми.

— Не будь таким застенчивым, — все повторяла она. — Пошли со мной.

Он сделал большой глоток вина, чувствуя, что, несмотря на отвращение к ней, начинает заводиться. Лара усмехнулась и сказала:

— Если дело в деньгах, то я могу сбросить и до полварра. Просто потому, что ты девственник.

— Дело совсем не в деньгах, — возразил он, но тут же пожалел о том, что сказал, заметив, как растаяла ее улыбка — Хотя… дело именно в деньгах.

— Полварра? — Она провела языком по губам. — У молодого вельможи наверняка найдется полварра.

— Нет, — с извиняющейся улыбкой произнес Каландрилл, — у меня вообще нет денег.

— Что?

Перестав гладить его, она выпрямилась, и глаза ее расширились от злости.

— У меня нет денег, — повторил он. — С собой.

— Ты, жулик! — завизжала Лара, привлекая внимание всех посетителей. — Да кого ты из себя строишь? Приходишь сюда, пьешь, и все задарма? Да лишит тебя Дера мужского достоинства! Это что же получается? До коих пор вельможи будут позволять себе издеваться над честными людьми?

Владелец таверны, Форсон, подошел к столу с озабоченным лицом.

— В чем дело? Караул мне здесь ни к чему, у меня приличное заведение.

— Приличное? Ты говоришь, приличное? — Лара вскочила на ноги — руки в боки, с раскрасневшимися щеками. — Вот тебе один приличный! Он высосал у тебя две бутыли вина, а в кармане у него — шиш!

Форсон заколебался — и Каландрилла обижать вроде бы нехорошо, но и деньги терять не хочется. В конце концов он, явно нервничая, спросил:

— Это правда, господин?

Каландрилл кивнул.

— Боюсь, что да. Но у меня есть кольцо.

Он торопливо снял с пальца печатку, однако Форсон, взглянув на нее, отрицательно покачал головой.

— Мне это ни к чему. Если я возьму печатку, то мне придется отвечать на вопросы охранников. Только деньги.

— Завтра, — пообещал Каландрилл, начиная злиться, поскольку посетители стали собираться вокруг них угрожающим полукругом. — Я принесу деньги завтра!

Толстяк Форсон отрицательно покачал массивной головой. Лара насмешливо расхохоталась.

— И ты поверишь ему, а? Этот сукин сын обведет тебя вокруг пальца и завтра будет вовсю смеяться над тобой.

— У тебя вообще ничего нет? — спросил Форсон.

— Ничего. — Наблюдавшие за сценой пропойцы неодобрительно загудели. У него начала болеть голова. Он попытался кротко и примирительно улыбнуться и сказал: — Завтра я заплачу. Я обещаю.

— Обещания вельмож — что ветер, — с издевкой сказала Лара. — Раз — и нету.

— Верно, — согласился кто-то из толпы. — Почему мы платим, а он нет?

— У него нет денег, — резко ответил Форсон.

— Это он так говорит, — с издевкой возразил один из посетителей. — Бьюсь об заклад, у него есть с собой кошелек. Надо только хорошо потрясти.

— Обыщи его, — посоветовал кто-то хозяину. — Пусть разденется.

— Нет у меня ничего! — испуганно вскрикнул Каландрилл. — Клянусь вам. Именем Деры! Завтра я заплачу сполна.

— Не богохульствуй! — раздалось из толпы. — Сукин сын приходит сюда и издевается над честными людьми только потому, что он вельможа. Проучить его!

— Я не хочу, чтобы здесь появился караул, — предупредил Форсон.

— А кто хочет? — спросили из толпы. — Мы сами с ним разберемся.

Каландрилл вскочил на ноги, отталкивая стул, но коленки у него дрожали. Кровь пульсировала в голове.

— Прошу вас, — произнес он, — клянусь вам, что завтра я все заплачу. Завтра я принесу вам деньги из дворца.

— Из дворца! — гикнула Лара. — Вы только послушайте — из дворца! Сейчас он нам начнет заливать, что сам он — домм!

— Чертовы вельможи! — сердито воскликнул кто-то. — Бей его!

— Не надо, умоляю вас!

Кто-то резко отдернул стол, и Каландрилл инстинктивно поднял руки, защищаясь. Бутыль и стаканы со звоном полетели на пол и разбились вдребезги. Кто-то вцепился в его плащ. Но тут же раздался голос:

— Осторожно, у него нож!

Он совсем забыл о кинжале, хотя проку ему от него все равно никакого не было, даже если бы его и не выдернули у него из-за пояса. На какое-то мгновенье он подумал, что Тобиас сумел бы им воспользоваться, но тут чей-то кулак ударил его в щеку, и теперь он думал только о боли.

Град ударов обрушился на него, и в животе у него все перевернулось. Он согнулся пополам, почти не чувствуя боли от ударов, сыпавшихся ему на спину. То, что он упал на пол, он понял, только когда к привкусу крови прибавился и привкус опилок, а в ребра ему ударил чей-то ботинок. Он попытался встать, но его тут же опять сбили с ног. Он подтянул колени к подбородку и обхватил голову руками. Его лупили ногами по спине, бедрам и груди, толпа все более разгорячалась.

Неожиданно раздался чей-то хриплый резкий голос:

— Прекратить!

И истязание прекратилось.