Запрет на себя - [10]
Два месяца назад я вколол себе ботокс. Разгладил морщины на лице. Зачем подобные процедуры мужчине в тридцать два? Никаких комплексов, да и морщин было не так много. Но, поверь, каждая из них напоминала о пережитом. О морозе того дня, об отцовских пощечинах, насмешках людей. Мои морщины – это следы боли, а не места, отмечающие прежние улыбки…
14
– Они смотрят в мои глаза и, веришь, я готов отдать им все те крошки счастья, которые у меня есть. Их не так много, и скорее всего, это не слишком щедрый дар – остатки былой роскоши. Но это все, что осталось. А для них мне ничего не жалко. Собаки, которые так и не обрели хозяев, а значит, домашнего уюта, бескорыстной ласки, искреннего друга. Изгои животного мира. Их жалеют, но мало кто желает их приютить. Людям подавай породу. Отбросы, неудачники не нужны.
Да, они погладят тебя по голове, угостят чем-нибудь вкусненьким, подарят подстилку и надежду на время, а потом «всего хорошего, до новых встреч». Уходят, тронутые до слез, и даже решают на семейном совете завести собаку – купить у проверенного производителя. Платят за свой будущий непокой – чтобы трястить над породистой покупкой из-за каждого ее чиха и налета на языке. Кому нужна верность? Кому мы нужны? Неваляшки! Можно сколько угодно рассуждать о доброте, но пока ты не готов увидеть в каждом, абсолютно в каждом живом существе друга, помочь ему подняться – грош цена твоим рассуждениям!
Вот и у моих четвероногих братьев уши уродливо длинные, сердце чересчур доброе, хвост не купирован, вдобавок наследственность не оставляет шансов. Как же, с матерью-дворнягой позабавился породистый кабель и… все. Какое тут может быть продолжение, не сказка же «Золушка» в самом деле. В итоге рождаются изгои, которых сердобольные подкармливают, сочувственно цокают языком, а домой не забирают. Впрочем, кому как повезет. Только везет все же очень редко…
Я вижу в них себя. Горько плачу, но за пределами собачьих приютов – нельзя унижать их слезами. Им и так плохо. Знаешь почему? Не от голода, демодекоза или кровожадных блох. Это поправимо: еще есть и будут добрые люди, которые, преодолевая частокол препятствий, организовывают фонды помощи животным. Кормят, лечат, купают. Истинная причина тоски собачьей та же, что и у людей, – одиночество. Многим из нас не хватает самого элементарного – тепла. Пусть будем недоедать, пусть жарко и мало воды, пусть кожа зудит, а ноги гудят от усталости, и голову негде преклонить, но пусть рядом будет тот, с кем можно все преодолеть, пережить и умереть вместе…
В Большом городе около шестидесяти собачьих приютов. Когда могу, я посещаю многие из них. В минувшем месяце все думал, как потратить «лишние» деньги, когда за все уплачено. Такие свободные деньги тяготят. И знаешь, что интересно – отдал всю сумму на помощь четвероногим изгоям, и сразу наступил покой. Само собой, можно было бы отложить на квартирный платеж в будущем месяце, например, еще на какие-то предсказуемые траты. Но вот этой душевной чистоты и прозрачности тогда бы не было.
Понимаешь, собакам хуже, чем мне, мне-то есть куда вернуться. Свое пространство, чистая постель, консервированные овощи, клетка яиц, батон хлеба. Мне хватает… Изгой должен думать об изгое. Так происходит маленькое чудо: заботишься о другом, и начинаешь сам верить в то, что спасение возможно, помощь возможна. А кроме того, забываешь о собственных неприятностях, когда возишься с чужими. Поэтому тоже стараюсь больше отдавать, ничего не держать в себе… Всегда есть кто-то, кому хуже. Вдумайся только: всегда есть кто-то, кому хуже. Разве одно это не лишает нас права жаловаться?
А вот когда у меня будет дом… Маленький домик на краю света, где воздух всегда свежий, и никаких лампочек – только солнце. Я уеду туда, заберу с собой четырех собак из одного окраинного приюта. Любимчики мои. Двое из них подобраны за городом, одному псу машина переехала лапу, другому – выбили глаз. Остальные двое диабетики, они до конца жизни на лекарствах. Пока эти страдальцы находятся в доме хозяйки приюта на моем попечении. Она невероятно добрая женщина, ангел по имени Аида. Согласилась держать псов, пока я не заработаю на дом, вообрази. Теперь я просто обязан заработать. Скорее всего, оформлю кредит. Осталось накопить на первоначальный взнос…
Кстати, с завтрашнего дня по ночам буду работать, здесь недалеко, в круглосуточном кафе. Помощником повара. Приближаюсь к мечте…
15
– Безумно люблю покупать апельсины. По субботам специально еду за ними на деревенский рынок, за сорок километров от центра. Там торгуют в основном арабы, сирийцы, иранцы. Предварительно созваниваюсь с Огуз-беем, курдом лет пятидесяти. Он выглядит как сказочный персонаж: представляешь, седая борода по пояс, сочно-зеленые глаза под черными кустистыми бровями, постоянно носит потрепанную шелковую чалму, необъятные шаровары цвета сушеного инжира. Для полноты образа Огуз-бею не хватает только сафьяновых туфель с высоко загнутыми носами…
Покупаю у него сладкие апельсины из садов Анталии, мои любимые. Я перепробовал десятки сортов из десятка стран. Все хвалят марокканские апельсины, а для меня лучше анталийских нет. Чуть липкая восковая кожура, вездесущий праздничный аромат, скрученный пупок, слегка горьковатая сочная мякоть без семян. И белые прожилки – такие тонкие-тонкие, прозрачные…
Перед тем как уйти, я спросила: «Скажи, а ты любишь меня?» Ты долго не отвечал, а потом уронил упрямо: «Мне с тобой хорошо. Этого недостаточно?» В тот момент я ещё раз убедилась в том, что способна по-бабски приукрасить абсолютно всё – свою жизнь, чувства любимого мужчины, окружающий мир. Женщины – прирождённые художники-декораторы. С кистью в руках и мольбертом в придачу. А мужчины для нас порою чистые холсты – рисуем, раскрашиваем, где-то подтираем, что-то замазываем. Только вот, как правило, в итоге выясняется, что рисуем мы не с натуры, а на поводу у фантазий, желаний – гляди, сплошное несоответствие с действительностью.«Если бы ты знал…» – это история одного женского отчаяния, о котором можно поведать только белоснежным листам дневника.
«Это я. Скрываться и врать, что это всего лишь образ, смешно.Вместил в эту историю непростой период своей жизни, когда время отняло меня у меня же. Говорить об утрате больно. Лучше о ней написать. Я попробовал и сам не заметил, как вырос из нее.Пусть наши утраты будут для нас испытанием, но не пыткой».
Это шокирующий роман, отражающий правдивую сторону жизни на Востоке. Книга, основанная на реальной жизни русской проститутки в Стамбуле, повествует первым долгом о женщинах, а потом о любви, одиночестве, вере, предательстве. Эльчин Сафарли отходит от теплого мелодраматического стиля, представляя на суд читателя жестко-эмоциональную правду жизни. Откровенный текст без притворств, «розовых очков», сладостных иллюзий.
Теперь я отчетливее ощущаю вечность жизни. Никто не умрет, и те, кто любил друг друга в одной жизни, непременно встретятся после. Тело, имя, национальность – все будет иным, но нас притянет магнитом: любовь связывает навсегда. А пока что я проживаю жизнь – люблю и, бывает, устаю от любви. Запоминаю мгновения, бережно храню в себе эту память, чтобы завтра или в следующей жизни обо всем написать. Издан в авторской редакции.
«В этой книге любви больше, чем страниц.Грустной, радостной, отчаянной, вдохновляющей.Такой, какая она вокруг и внутри нас.Если вы любите, то продолжайте любить, не вчитываясь в ее содержание.Если вы одиноки, то помните, что любовь порой не очень заметна, но она повсюду.В вас и в них тоже…В любом случае не переставайте верить в любовь, даже если моя книга не убедила вас в ее силе». (Э. Сафарли)
«Я вернусь…» – правдивая история любви русской женшины и восточного мужчины. Вопреки разнице менталитетов и натиску обстоятельств они преодолевают отчаяние на пути друг к другу.«Я вернусь…» – воссоздающий дух времени роман, в котором Сафарли сквозь призму одной истории показывает путь целого поколения русских девушек, уехавших за счастьем на Восток.
Автор – профессиональный адвокат, Председатель Коллегии адвокатов Мурадис Салимханов – продолжает повествование о трагической судьбе сельского учителя биологии, волей странных судеб оказавшегося в тюремной камере. Очутившись на воле инвалидом, он пытается строить дальнейшую жизнь, пытаясь найти оправдание своему мучителю в погонах, а вместе с тем и вселить оптимизм в своих немногочисленных знакомых. Героям книги не чужда нравственность, а также понятия чести и справедливости наряду с горским гостеприимством, когда хозяин готов погибнуть вместе с гостем, но не пойти на сделку с законниками, ставшими зачастую хуже бандитов после развала СССР. Чистота и беспредел, любовь и страх, боль и поэзия, мир и война – вот главные темы новой книги автора, знающего систему организации правосудия в России изнутри.
Герой романа, «странный рыцарь» Анри де Вентадорн, проходит на наших глазах путь от наемника, которому папа Иннокентий III поручает найти и похитить Священную книгу богомилов, — до Главного Хранителя этой Книги, во имя истины избирающего смерть на костре Инквизиции. «Книга была искрой, воспламеняющей костры, — и на кострах этих сгорали люди, несшие свет. Но они сами выбрали свой путь».Из необычного сочетания авантюрности и жертвенности рождается особая притягательность образа главного героя.
Грустные и смешные повести о людях, которые в России были евреями, а в Израиле стали считаться русскими.
Либби Миллер всегда была убежденной оптимисткой, но когда на нее свалились сразу две сокрушительные новости за день, ее вера в светлое будущее оказалась существенно подорвана. Любимый муж с сожалением заявил, что их браку скоро придет конец, а опытный врач – с еще большим сожалением, – что и жить ей, возможно, осталось не так долго. В состоянии аффекта Либби продает свой дом в Чикаго и летит в тропики, к океану, где снимает коттедж на берегу, чтобы обдумать свою жизнь и торжественно с ней попрощаться. Однако оказалось, что это только начало.
Давно забытый король даровал своей возлюбленной огромный замок, Кипсейк, и уехал, чтобы никогда не вернуться. Несмотря на чудесных бабочек, обитающих в саду, Кипсейк стал ее проклятием. Ведь королева умирала от тоски и одиночества внутри огромного каменного монстра. Она замуровала себя в старой часовне, не сумев вынести разлуки с любимым. Такую сказку Нина Парр читала в детстве. Из-за бабочек погиб ее собственный отец, знаменитый энтомолог. Она никогда не видела его до того, как он воскрес, оказавшись на пороге ее дома.
Кайлу повезло во всем: с родителями, с друзьями и даже с родным городом. Трава тут выше, чем везде, кузнечики - больше, краски - ярче, солнце - теплее, а тишина - звенит. Правда, рядом - всего-то ручей перейти - находится лес, а в лесу - Институт... Но это совсем другая история, из которой Кайлу с друзьями остались лишь обрывки детских страшилок. Книга собрана пользователем vlad433 ([email protected]) специально для flibusta.is, приятного чтения :)