Запрет на любовь. Книга 1. На грани - [21]

Если Джанин и Хейли и уехали куда-то, то сделали это поспешно, ничего с собой не взяв.

Тогда, возможно, Джанин и девочку тоже убили, как и Мэри-Лу, но только в другом месте? Возможно, хотя и маловероятно. Гораздо проще было бы убить всех троих в доме.

Но если они не убиты и не захвачены в заложники, почему Джанин до сих пор не дала о себе знать? Куда они уехали? Почему никому не сообщили об убийстве Мэри-Лу?

Второй вещью, на которую обратила внимание Алисса, была сама Мэри-Лу.

На нее трудно было не обратить внимание.

За прошедшие годы Алисса пару раз встречалась с женой Сэма. Это была невысокая, по-видимому, склонная к полноте женщина с каштановыми волосами, изящно вздернутым носиком и аппетитной фигуркой. Алисса помнила, что она показалась ей очень юной, усталой и очень хорошенькой.

Произведенный почти в упор выстрел, жара и отвратительные личинки изменили ее практически до неузнаваемости. У лежащей на полу женщины были каштановые волосы, и ростом она напоминала Мэри-Лу. На этом сходство и заканчивалось. В остальном тело было похоже только на тело, три недели пролежавшее на невыносимой жаре.

Алисса решительно нажала на кнопку интеркома, и в комнате, где происходил допрос, Мануэль Конеско снял трубку.

– Да, – сказал он.

– Я хочу задать вопрос лейтенанту Старретту, – заявила Алисса. – И вам тоже. Не могли бы вы включить громкую связь?

– Разумеется, – согласился Мануэль и нажал на кнопку. – Говорите, мисс Локке.

– Лейтенант, вы совершенно уверены, что женщина на кухне – ваша жена? – спросила она.

Сэм поглядел на зеркальное окошко в стене, через которое Алисса могла его видеть, а он ее – нет. В данном случае в подобной секретности не было никакой необходимости, и Алиссе очень хотелось дать Старретту знать, что она находится в комнате для наблюдателей не по собственному желанию, а по решению Мануэля Конеско.

– Я уверен, мэм.

Мэм.

Было время, когда Алисса мечтала услышать от Сэма подобное почтительное обращение. Но сейчас, после всего, что между ними произошло, оно ее скорее нервировало.

Когда они находились в одной комнате или просто разговаривали, Алисса еще могла притвориться, что лейтенант Сэм Старретт никогда не слизывал шоколадный сироп с ее пупка. Как сейчас выяснилось, притворяться становилось гораздо труднее, когда он называл ее «мэм».

И, что еще хуже, Алисса была совершенно уверена, что и сам Сэм сейчас вспоминает о том шоколаде.

О господи!

– Я не совсем понимаю, почему вы в этом так уверены, – опять заговорила она, усилием воли заставив себя вернуться к действительности. – Я заходила в дом, лейтенант, и видела тело. У нее что, были какие-то особые приметы или, может, украшения?

– Нет, – ответил Сэм, и его голос прозвучал устало и равнодушно, – но на ней были туфли, которые я купил ей в прошлом году. Это Мэри-Лу.

– У меня есть сестра, – напомнила ему Алисса. – У нас с ней примерно одинаковый рост и вес, и, когда мы жили вместе, она постоянно носила мою одежду. Как выглядит Джанин, лейтенант?

Сэм опять посмотрел на зеркальное окошко, и его взгляд вдруг стал пристальным и заинтересованным.

– Они очень похожи, – сказал он, и его голос больше не казался усталым. – Господи, почему же я сам об этом не подумал?

– Мы пока не можем утверждать, что убита не Мэри-Лу, – предупредила его Алисса. – Пропали ведь две женщины. Вероятность, что ваша жена мертва – ровно пятьдесят процентов.

– Бывшая жена, – поправил Сэм. – Она подписала все документы, за которыми я приезжал. Они лежали на столике в прихожей. – Он повернулся к Мануэлю Конеско: – Вы собираетесь производить идентификацию по зубным картам?

– Разумеется. Это стандартная процедура.

– А время смерти уже установлено? – опять вмешалась Алисса.

– Над этим сейчас работают.

– Я хочу, чтобы мне сообщили немедленно, как только время будет установлено, – распорядилась Алисса. – И еще я хочу, чтобы ни слова об этом происшествии не просочилось в прессу, это понятно?

– Надеюсь, вы не считаете, что мне надо напоминать о моих обязанностях, мэм? – сухо осведомился Конеско.

Алисса поспешно извинилась.

– Просто в данном случае это особенно важно, – объяснила она. – Завтра Макс Багат сам приедет сюда.

Сэм опять бросил удивленный взгляд на зеркало, а потом повернулся к Конеско:

– Вы закончили со мной?

– Да, – вместо Мануэля ему ответила Алисса. – Спасибо за ваше терпение, лейтенант. Если у нас возникнут новые вопросы, мы с вами свяжемся.

Не сводя тяжелого взгляда с зеркала, Сэм поднялся и взял со стола свою бейсболку. Алисса поняла, что сейчас придет ее очередь отвечать на вопросы.

– Подвезти вас куда-нибудь, лейтенант? – спросила она. Лучше покончить с этим сразу, а не то он ночью явится в ее номер. Видит бог, для ее собственного спокойствия необходимо, чтобы Сэм Старретт не подходил к гостинице ближе, чем на десять миль.

– Да, – ответил он. – Спасибо.

Алисса встала, и помощница Мануэля Конеско проводила ее до вестибюля. Где, к своему удивлению, Алисса обнаружила сидящего на скамейке Ноя. Он поднялся при ее появлении.

– Я думала, вы давно ушли, – сказала она с уважением.

Ной Гэйнс был красивым мужчиной, таким же высоким, как Сэм, и почти таким же мускулистым. Хорошо сшитый пиджак ладно обтягивал широкие плечи. Светло-карие глаза за стеклами очков смотрели на Алиссу с интересом. Вообще, на первый взгляд Ной производил впечатление футбольного полузащитника, пытающегося изображать из себя интеллектуала. Но со второго взгляда и, тем более, после нескольких произнесенных им фраз, становилось ясно, что он как раз и есть интеллектуал, но интеллектуал, тщательно следящий за своей физической формой.