Запрещенный Сталин - [10]
"Товарищи крестьяне! Все свободы, добытые кровью ваших сыновей и братьев, находятся сейчас в ужасной, смертельной опасности...Вновь нависла угроза над армией, которая защищает родной дом и революцию от внешнего врага. Большевики раскололи силы трудящегося народа...Подрыв армии есть первое и наихудшее преступление партии большевиков! Второе, это то, что они начали гражданскую войну и силой захватили власть... Большевики обещают заставить следовать за ними, если не миром, так принуждением".(28)
То есть, на другой день после Октябрьской Революции "социалисты" уже призывали к продолжению империалистической войны, уже обвиняли большевиков в применении насилия и рабства!
И тут же силы буржуазии и старые царские силы, а на деле - все реакционные силы, перегруппировались и реорганизовались в "социалистический" авангард. И уже в 1918 году вспыхнули антибольшевистские восстания. В начале 1918 года Плеханов, признанный лидер меньшевистской партии, сформировал вместе с эсерами и народными социалистами, а также с вождями буржуазных кадетов (конституционных демократов), "Союз Возрождения России". "Они верили", писал Керенский, "что национальное правительство должно быть создано на демократических принципах в наиболее возможном широком смысле, и что фронт против Германии должен быть восстановлен вместе с российскими западными союзниками".(29)
20 июня 1918 года Керенский появился в Лондоне, представляя этот Союз на переговорах с союзниками России по империалистической войне. Он заявил премьер-министру Ллойд-Джорджу: "Наша цель - сформировать правительство... для продолжения войны вместе с союзниками, освобождения России от большевистской тирании и восстановления демократической системы". Итак, более семидесяти лет назад кровожадная реакционная буржуазия уже использовала слово "демократия" для того, чтобы скрыть свою варварскую сущность.
От имени Союза Керенский просил союзников вторгнуться в Россию. Вскоре после этого в Сибири была создана Директория, состоящая из эсеров, народных социалистов и кадетов с царскими генералами Алексеевым и Болдыревым. Британское и французское правительства почти признали ее в качестве законного правительства, но затем решили разыграть колчаковскую карту.(30)
Таким образом, силы, защищавшие царскую реакцию и буржуазию во время гражданской войны в России, перегруппировались: царские силы, все буржуазные силы от кадетов до социалистов вместе с вторгнувшимися иностранными войсками.
Сидней и Беатрис Вебб писали:
"В 1918 году власть Советского правительства была далека от устойчивого положения. Даже в Петрограде и Москве безопасность жизни и сохранности собственности была очень мала... Преднамеренная и продолжительная блокада, проводимая британским флотом и поддержанная другими враждебными правительствами, не пропускала даже продукты, одежду и крайне необходимые медикаменты... Теперь вошли войска правительств Великобритании, Франции, Японии, Италии и Соединенных Штатов, без какого-то объявления войны, фактически вторгнувшись, в полудюжине пунктов от Владивостока и Батума до Мурманска и Архангельска, на территории, которая "технически" не перестала быть "союзной державой". Более того, те же правительства свободно поставляли офицеров, обмундирование и вооружение разномастным силам, набранным Деникиным, Колчаком, Юденичем и Врангелем, которые подняли свои армии против Советского правительства. "По случайному совпадению", немцы и поляки опустошили западные губернии, тогда как армии, сформированные из чехословацких военнопленных, удерживали позиции на всем пути следования во время их похода через Сибирь к Тихому Океану".(31)
С 1918 по 1921 год на гражданской войне погибло девять миллионов человек, большинство из них от голода. Эти девять миллионов погибших должны быть отнесены на счет интервентов (британских, французских, чехословацких, польских, японских и т.д.) и блокады, организованной державами Запада. Высшее Право коварно заносит их в счет "жертв Большевизма"!
Это должно выглядеть как чудо, что большевистская партия - только 33 тысячи членов в 1917 году - смогла преуспеть в мобилизации народных силы в таких масштабах, что они нанесли поражение превосходящим силам буржуазии и царского режима, поддержанным
"социалистами" и подкрепленным вторгнувшимися иностранными войсками. Другими словами, без полной мобилизации крестьянских и рабочих масс и их бесстрашия и жажды свободы большевики никогда бы не смогли добиться победы.
С началом Гражданской войны меньшевики отвергли "большевистскую диктатуру", "режим произвола и террора", "новую большевистскую аристократию". Это было в 1918 году и еще не было и духа "Сталинизма" в воздухе! "Диктатура новой аристократии": уже в те времена, прямо с самого начала социал-демократы атаковали социалистический строй, который хотел установить Ленин. Плеханов разработал теоретические основы, необходимые для поддержки этих обвинений настаивая, что большевики проводят "объективно реакционную" политическую линию, идущую против течения истории, реакционную утопию построения социализма в стране, не готовой к этому. Плеханов ссылался на традиционную "крестьянскую анархию". Тем не менее, во время иностранной интервенции Плеханов был одним из немногих лидеров меньшевиков, осудивших ее.(32)
Людо Мартенс (1946–2011), основатель и руководитель Партии Труда Бельгии, задумывал свою книгу как опровержение «хорошо известных истин» о Сталине, ставших чуть ли не частью подсознания западного человека. Разоблачая мифы о «завещании Ленина», насильственной коллективизации, уничтожении гвардии старых большевиков, сговоре с Гитлером и т. д., бельгийский коммунист утверждает, что сегодня «любая страна может только мечтать о таких достижениях, которые были при Сталине» и что правда о вожде написана кровью героев, избавивших мир от фашистской нечисти.Легендарная книга, посвящённая защите исторической роли Сталина и партии большевиков, дополнена впервые переведёнными на русский язык статьями и выступлениями Людо Мартенса, в которых содержится резкая и одновременно объективная критика ревизионизма и оппортунизма всех мастей – от троцкизма до горбачёвщины – и анализируется ситуация в постсоветской России и странах бывшего социалистического лагеря.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.