Запрещенный Рюрик. Правда о «призвании варягов» - [29]

Жизнь маленьких коллективов среди дикой природы заставляла каждого быть мастером на все руки — умевших и построить дом, и вспахать поле, и убить зубра или медведя.

Жизнь среди дикой природы требовала владения оружием.

Жизнь маленькими коллективами, а то и отдельными семьями воспитывала уверенность в себе, умение полагаться исключительно на самого себя и на кучку самых близких людей.

Древние скандинавы были людьми очень крепкими, выносливыми и физически, и психологически. Такие легко могли отправляться на освоение новых земель, а с тем же успехом и нападать на соседей, чтобы отнять необходимое.

Вызов моря

Еще одна причина дренгов и виков лежала вокруг Скандинавии, омывала ее своими прохладными зелено-серыми волнами. Море давало пищу — рыбная ловля могла оказаться выгоднее, чем скотоводство и земледелие. Море было торной дорогой — во многие места легче попасть морем, чем по суше, а в ладье можно увезти больше, чем на собственной спине или на спинах вьючных животных. В Норвегии побережье изрезано глубокими узкими заливами — фьордами. Во многих местах от хутора до хутора можно добраться только морем. Самый сухопутный по своей природе человек поневоле осваивал лодку, весло и парус.

Хорошо владея ладьей и парусом, можно не только ловить рыбу; можно еще и поторговать, можно и ограбить других жителей побережья. Подспорье в хозяйстве несомненное, но ведь и психология людей изменяется.

Морские путешествия расширяли кругозор, усиливали все, что несет человеку северный тип хозяйства, делали его еще более активным, самостоятельным, предприимчивым, решительным.

«Постоянное и актуальное присутствие моря… неотвратимо… ставит вопрос-вызов, на который нельзя не отвечать и который, приглашая… выйти из «своей» обжитости, уютности, «укрытости» — потаенности в сферу «открытости», заставляет… задуматься над проблемой судьбы, соотношения высшей воли и случая, жизни и смерти, опоры-основы и безосновности-смерти, над самой стратегией существования «перед лицом моря» (Sein zum Meer, по аналогии с Sein zum Tode), над внутренними и внешними резервами человека в этой пограничной ситуации…«Открытость» моря, его опасности, неопределенности, тайны… приглашение к испытанию и риску, к личному выбору и инициативе, к адекватной морю «открытости» человека перед лицом «последних» вопросов»[50].

По мнению В. Н. Топорова, «вызов моря» разрушал жизнь древних греков в родовых общинах, заставлял их искать другие формы общественной организации. На кораблях плавали не родовыми общинами, а командами. Членов команды нужно было отбирать по личным качествам, научиться искать собственное место в команде, строить отношения с остальными.

Но ведь то же самое происходило не только с древними греками, но и со скандинавами: ведь команда любого, самого мирного корабля — та же дружина.

Между древними греками и скандинавами есть много черт сходства, заставляющих очень и очень задуматься, а не отзывается ли и в тех и в других общность происхождения от общих предков, легендарных ариев?

И скандинавы, и эллины жили небольшими общинами, которые управлялись сами собой, демократически. Тинг — народное собрание скандинавов, ничем не отличается ни от русского веча, ни от агоры древних эллинов. В определенные дни месяца и года в условленном месте сходились взрослые мужчины, домохозяева, члены общины. На всякий случай шли с оружием — случалось, сосед нападал на соседа, кровный враг подстерегал в кустах, другая община решала поуменьшить число соседушек, воспользовавшись временем тинга.

Сойдясь и убедившись, что никто не замышляет воткнуть другому общиннику меч в бок, клялись Одином и Вотаном не причинять вреда и обиды друг другу. Разжигая огонь под священным деревом, клялись и священным огнем. Жрецы выкликали имена богов, вешали на дерево свежие жертвы: кур, баранов, диких птиц и животных; случалось, что и людей.

Собирались равные, оказывали друг другу уважение, обсуждали свои проблемы и дела. Совершенно как эллины за полтора тысячелетия до них. Одновременно на тингах могли выступать путешественники, самодеятельные философы, поэты-скальды. Свирепых воинов могло интересовать и отвлеченное, а умение писать стихи восхищало их больше, чем умение жечь города и приводить ладьи, полные добычи и рабов. Эта активность духовной жизни, напряженное желание познавать тоже сближало эллинов и скандинавов.

Даже корабли эллинов и скандинавских дренгиров похожи. Ладья викингов — это такая же огромная лодка без трюма, метров 12–15 длиной и 3–4 метра шириной. Как и у кораблей эллинов, у них не было мощного киля, ладьи викингов можно было вытаскивать на берег. Как и у эллинов, гребли в ладьях не рабы, а свободные люди, воины и торговцы.

Решительные, уверенные в себе люди выходили в море спаянными, смелыми командами, открывали новые земли, завоевывали или связывали торговлей уже открытые.

Похожим было и отношение к морю, сделавшее греков, а спустя почти две тысячи лет после них и скандинавов создателями морской цивилизации. Ведь «вызов моря» действовал на всех живущих на побережье Средиземного моря, но именно эллины лучше всех и раньше всех «услышали» этот «зов». Именно они связали разные берега Средиземноморья, стали главной частью средиземноморской цивилизации. Именно они усеяли своими колониями все берега Средиземного и Черного морей.