Заповедник Сказок 2015 - [180]
— А он?
Вместо ответа Вика поднялась и вышла из гостиной, а вскоре вернулась со шкатулкой в руках. Внутри шкатулки лежало стеклянное сердце и сверкало так ярко, как никогда не сверкало сердце Марго. На церемонии в Канцелярии семейных записей сердце Марго походило на хрусталь. Сердце её подруги казалось бриллиантом. Марго тихо вздохнула. И только потом обратила внимание на шкатулку. Она была из толстой книги с потёртым корешком, старинным тиснением на обложке и почти облезшей позолотой.
— Это здесь он хранит твоё сердце? — изумилась Марго.
— Мы обменялись сердцами, когда были ещё совсем молодыми, — мечтательно улыбнулась Вика. — У Игоря не было денег на красивую шкатулку, и он сделал эту из книги, которую мы оба очень любили читать.
— Да, но теперь-то он хорошо зарабатывает, мог бы… — начала было Марго — и замолчала. Совсем недавно она бы только пренебрежительно фыркнула. Но сейчас Марго вспомнила шкатулку из клёна, оклеенную фольгой и бусинами, и поняла, почему подруге так дорога самодельная шкатулка из старой книги.
— Это ты мою ещё не видела, — усмехнулась Вика и снова ушла.
Когда она вернулась, в руках у нее была блестящая узорная шкатулка, сделанная, как оказалось при более близком осмотре, из сухих макарон и покрытая серебристым лаком.
— У меня, как ты понимаешь, тоже не было денег на приличную шкатулку, когда мы решили обменяться сердцами, — с улыбкой пояснила Вика. — Потому я набрала фигурных макарон самых разных видов — ротини, анелли, фарфалле, и, конечно, руоте — и начала клеить… Сейчас некоторые макаронины трескаются и ломаются — ведь только лет прошло! Я уже не раз предлагала Игорю купить новую шкатулку для его сердца, но он отказывается. Вот и приходится время от времени доставать пакет с руоте и фарфалле — и подклеивать.
Вика осторожно положила тяжёлое железное сердце в макаронную шкатулку, и Марго увидела, что отполированное сердце блестело словно зеркало. Сердце Эдгара никогда таким не было. И теперь, наверное, уже и не станет — слишком сильно его обглодала ржавчина.
Марго взялась за оттирание сердца Эдгара. В первую очередь потому, что её задело увиденное у Вики. Она — Маргарита, она — особенная, а, значит, всё, что у неё есть, должно быть особенным. Лучше, чем у других. В том числе и сердце её мужа.
Ржавчина оказалась упорной. Она не поддавалась уксусу и соде, лайму, лимонному соку и соли, картофелю и хозяйственному мылу. Сколько Марго ни тёрла, металлическая поверхность так и не показывалась. В некоторые моменты ее даже охватывал страх — а вдруг ржавчина проела всё железо? Сдалась ржавчина перед шипучей газировкой. Перепробовав все другие методы, отчаявшаяся Марго решилась на этот необычный способ и залила железное сердце сладким коричневатым напитком из красной жестяной баночки. Наутро, достав сердце из газировки, она увидела, наконец, проблески металла.
Поначалу Марго чистила сердце только тогда, когда Эдгар был дома — вот, мол, смотри! — но вскоре перестала подгадывать к его приходу. И не только из-за сказанных Викой слов о том, что она полирует сердце не для того, чтобы увидел Игорь, а потому, что ей это приятно. Марго охватил настоящий азарт: отчистить сердце от ржавчины стало дня неё своего рода делом принципа. Когда Марго, наконец, стёрла почти всю ржавчину, она внимательно осмотрела сердце Эдгара. На тусклом куске железа не было и намёка на серебристый блеск, не говоря уж о зеркальном сверкании; из-за долго поедавшей его ржавчины кое-где сердце деформировалось. И ещё — оно было абсолютно холодным. А ведь Марго хорошо помнила, как горячило оно ей руки на церемонии в Канцелярии семейных дел.
В ход пошли шлифовальные диски, алмазная паста, сурик, гладила и прочие средства полировки. Пушистая Джесси крутилась рядом, тыкалась усатой мордочкой в руки, с любопытством принюхивалась.
День проходил за днём. Марго перестала обращать внимание на густое молчание в доме, беспрестанно думать о том, что её стеклянное сердце так и пылится в дорогой шкатулке из розового дерева, и гадать, захочет ли Эдгар когда-нибудь снова его достать. Марго шлифовала и полировала, и со временем сердце наконец начало приобретать тусклый серебристый отблеск.
Однако теперь Марго этого было мало. Железное сердце не сверкало как зеркало и, самое главное, оставалось холодным. И потому она продолжала полировать.
Долгими вечерами, сидя на ковре у камина возле выключенного телевизора, с мурлычущей Джесси под боком, она натирала железное сердце войлоком. А когда уставала, то просто держала его в руках, пытаясь согреть своим теплом. Однако стоило выпустить сердце из рук — и оно снова становилось холодным.
Как-то раз тёмным зимним вечером Марго, как обычно, сидела на ковре у камина и полировала железное сердце. За окном мягко падал снег, в тишине гостиной потрескивали горевшие дрова. В доме было темно, тепло, и уютно, и Марго незаметно задремала, выпустив сердце из рук. Её разбудил не звук и не свет, а ощущение чьего-то присутствия. Чуть приоткрыв глаза, Марго оглядела гостиную и увидела, что подле камина на ковре сидел Эдгар, Рассматривая его из-под опущенных ресниц, Марго увидела в глазах цвета жжёного кофе тепло. Но, скорее всего, это были просто отблески камина. Марго не сразу заметила, что подле Эдгара стояла шкатулка из розового дерева, а в руках он держал потускневшее стеклянное сердце и осторожно протирал его от пыли мягкой тряпочкой. С каждым движение стекло становилось всё прозрачнее и ярче. Марго вдруг почувствовала что-то тёплое у себя под боком.
