Заповедник и другие истории - [119]

Небольшие эстонские города уютны и приветливы. Ранним утром Пайде казался совершенно вымершим, нарисованным. В сумраке дрожали голубые, неоновые буквы.

– Как доехали? – спросил Лийвак.

– Отлично, – говорю.

– Устали?

– Нисколько.

– Ничего, отдохнете, позавтракаете…

Мы проехали центр с туберкулезной клиникой и желтым зданием райкома. Затем снова оказались в горизонтальном лабиринте тесных пригородных улиц. Два-три крутых поворота, и вот мы уже на шоссе. Слева – лес. Справа – плоский берег и мерцающая гладь воды.

– Куда это мы едем, – шепнул Жбанков, – может, у них там вытрезвиловка?

– Подъезжаем, – как бы угадал его мысли Лийвак, – здесь у нас что-то вроде дома отдыха. С ограниченным кругом посетителей. Для гостей…

– Вот я и говорю, – обрадовался Жбанков.

Машина затормозила возле одноэтажной постройки на берегу. Белые дощатые стены, вызывающая оскомину рифленая крыша, гараж… Из трубы, оживляя картину, лениво поднимается дым. От двери к маленькой пристани ведут цементные ступени. У причала, слегка накренившись, белеет лезвие яхты.

– Ну вот, – сказал Лийвак, – знакомьтесь.

На пороге стояла молодая женщина лет тридцати в брезентовой куртке и джинсах. У нее было живое, приветливое, чуть обезьянье лицо, темные глаза и крупные ровные зубы.

– Белла Ткаченко, – представилась она, – второй секретарь райкома комсомола.

Я назвал свою фамилию.

– Фотохудожник Жбанков Михаил, – тихо воскликнул Жбанков и щелкнул стоптанными каблуками.

– Белла Константиновна – ваша хозяйка, – ласково проговорил Лийвак, – тут и отдохнете… Две спальни, кабинет, финская баня, гостиная… Есть спортивный инвентарь, небольшая библиотека… Все предусмотрено, сами увидите…

Затем он что-то сказал по-эстонски.

Белла кивнула и позвала:

– Эви, туле синне!

Тотчас появилась раскрасневшаяся, совсем молодая девчонка в майке и шортах. Руки ее были в золе.

– Эви Саксон, – представил ее Лийвак, – корреспондент районной молодежной газеты.

Эви убрала руки за спину.

– Не буду вам мешать, – улыбнулся секретарь. – Программа в целом такова. Отдохнете, позавтракаете. К трем жду в райкоме. Отмечу ваши командировки. Познакомитесь с героиней. Дадим вам необходимые сведения. К утру материал должен быть готов. А сейчас, прошу меня извинить, дела…

Секретарь райкома бодро сбежал по крыльцу. Через секунду заработал мотор.

Возникла неловкая пауза.

– Проходите, что же вы? – спохватилась Белла.

Мы зашли в гостиную. Напротив окна мерцал камин, украшенный зеленой фаянсовой плиткой. По углам стояли глубокие низкие кресла.

Нас провели в спальню. Две широкие постели были накрыты клетчатыми верблюжьими одеялами. На тумбочке горел массивный багровый шандал, озаряя потолок колеблющимся розовым светом.

– Ваши апартаменты, – сказала Белла. – Через двадцать минут приходите завтракать.

Жбанков осторожно присел на кровать. Почему-то снял ботинки. Заговорил с испугом:

– Серж, куда это мы попали?

– А что? Просто идем в гору.

– В каком смысле?

– Получили ответственное задание.

– Ты обратил внимание, какие девки? Потрясающие девки! Я таких даже в ГУМе не видел. Тебе какая больше нравится?

– Обе ничего…

– А может, это провокация?

– То есть?

– Ты ее, понимаешь, хоп…

– Ну.

– А тебя за это дело в ментовку!

– Зачем же сразу – хоп. Отдыхай, беседуй…

– Что значит – беседуй?

– Беседа – это когда разговаривают.

– А-а, – сказал Жбанков.

Он вдруг стал на четвереньки и заглянул под кровать. Затем долго и недоверчиво разглядывал штепсельную розетку.

– Ты чего? – спрашиваю.

– Микрофон ищу. Тут, натурально, должен быть микрофон. Подслушивающее устройство. Мне знакомый алкаш рассказывал…

– Потом найдешь. Завтракать пора.

Мы наскоро умылись. Жбанков переодел сорочку.

– Как ты думаешь, – спросил он, – выставить полбанки?

– Не спеши, – говорю, – тут, видно, есть. К тому же сегодня надо быть в райкоме.

– Я же не говорю – упиться вдрабадан. Так, на брудершафт…

– Не спеши, – говорю.

– И еще вот что, – попросил Жбанков, – ты слишком умных разговоров не заводи. Другой раз бухнете с Шаблинским, а потом целый вечер: «Ипостась, ипостась…» Ты уж что-нибудь полегче… Типа – Сергей Есенин, армянское радио…

– Ладно, – говорю, – пошли.

Стол был накрыт в гостиной. Стандартный ассортимент распределителя ЦК: дорогая колбаса, икра, тунец, зефир в шоколаде.

Девушки переоделись в светлые кофточки и модельные туфли.

– Присаживайтесь, – сказала Белла.

Эви взяла поднос:

– Хотите выпить?

– А как же?! – сказал мой друг. – Иначе не по-христиански.

Эви принесла несколько бутылок.

– Коньяк, джин с тоником, вино, – предложила Белла.

Жбанков вдруг напрягся и говорит:

– Пардон, я этот коньяк знаю… Называется КВН… Или НКВД…

– КВВК, – поправила Белла.

– Один черт… Цена шестнадцать двадцать… Уж лучше три бутылки водяры на эту сумму.

– Не волнуйтесь, – успокоила Белла.

А Эви спросила:

– Вы – алкоголик?

– Да, – четко ответил Жбанков, – но в меру…

Я разлил коньяк.

– За встречу, – говорю.

– За приятную встречу, – добавила Белла.

– Поехали, – сказал Жбанков.

Воцарилась тишина, заглушаемая стуком ножей и вилок.

– Расскажите что-нибудь интересное, – попросила Эви.

Жбанков закурил и начал:

– Жизнь, девчата, в сущности – калейдоскоп. Сегодня – одно, завтра – другое. Сегодня – поддаешь, а завтра, глядишь, и копыта отбросил… Помнишь, Серж, какая у нас лажа вышла с трупами?