Заповедник чувств - [21]

— Якорь? Для чего?

— Иначе лодка уплывет по течению, пока мы будем купаться.

— Кто говорит о купании?

— Я. Ты разве не надела купальный костюм?

— Нет. Мне совсем не хочется плавать, — сказала она, глядя в темную воду вокруг лодки.

— Захочешь. Вода сейчас как молоко.

— Ладно.

— Ди, не переживай, у меня нет с собой плавок.

Он сбросил в себя брюки, потом рубашку и остался в одних трусах.

— Больше не надо, — пробормотала она нетвердым голосом.

— Разве сейчас не самая подходящая ночь, чтобы поплавать без купальных костюмов, нагишом?

— Спасибо, я останусь в лодке.

— Не советую тебе плавать в джинсах. Они слишком отяжелеют в воде.

Она собиралась снова запротестовать, но он уже подошел к краю лодки и прыгнул в воду.

— Словами не описать, как тут хорошо, — крикнул он ей из воды. — Прыгай сюда, или я стащу тебя силой.

— Нет! Я сама.

Она сняла джинсы, но оставила на себе блузку. Склонилась над водой и ее охватил страх.

— Я не могу.

Дэвид подплыл к лодке.

— Не можешь? О чем ты говоришь? Ты же хорошо плаваешь.

Она замешкалась.

— Я не умею нырять.

Дэвид минуту помолчал, потом рассмеялся.

— Это не смешно!

— А ты можешь прыгнуть в воду?

— Это немножко легче, хотя у меня сердце замирает от страха. Как только окажусь под водой, я буду бояться, что никогда не выберусь на поверхность. И потом ночью…

Она вздрогнула.

Дэвид взглянул на нее. Неправдоподобно длинные его ресницы серебрились от воды и лунного света. Если бы только он мог видеть, как она катается на лыжах! Она хватает все на лету. За два года в колледже стала настоящим мастером в этом виде спорта.

Но откуда у нее эта настоятельная потребность так выделяться в его глазах?

— Я буду совсем рядом, — заверил он ее. — Если не сможешь выплыть на поверхность, я вытащу тебя за волосы. Ну как?

— Ужасно! — Глаза Дианы округлились.

— Доверься мне, — сказал он с плутовской улыбкой. — Я буду рядом.

Немного потоптавшись на месте, она внезапно бросилась в воду и, отплевываясь, вынырнула в двух футах от Дэвида.

— Ну как?

— На твоем месте я бы забыл об Олимпийских играх, но для июльской полуночи в этих краях неплохо.

Как он и говорил, вода была чудесной, шелковистой, ласкающей кожу. Диану не пришлось долго убеждать, чтобы они поплыли к крошечному острову поблизости, ярдах в тридцати от них по течению, как сказал Дэвид.

Когда они наконец доплыли до острова, она почувствовала облегчение. Пошатываясь, Диана прошла вперед и бросилась на траву. Мокрая блузка прилипла к телу, приятно охлаждая кожу.

Дэвид сел рядом и ждал, пока она отдышится.

— Холодно? — спросил он тихо.

Она кивнула. Он оперся на локоть и потер ее мокрые руки, стараясь их согреть. Это достаточно невинное движение заставило Диану внезапно осознать, что она женщина, а он чрезвычайно желанный мужчина.

Диана села.

— Нам пора возвращаться, — сказала она нервно.

Глупо было плыть с ним к этому островку.

— Давай подождем. Скоро отлив, и тогда течение снова будет помогать нам.

— А сколько придется ждать?

— Час. Может быть, немного больше.

— Ты ведь точно не знаешь, а? Так можно проторчать тут целую вечность.

Его рот изогнулся в нежной насмешливой улыбке.

— Ты когда-нибудь замолчишь? — сказал он спокойно. — Мы одни на острове, светит огромная луна, а ты думаешь лишь о том, когда начнется отлив.

Он осуждающе покачал головой.

Диана через силу промолчала, глядя в его томные глаза. А о чем еще ей думать, удивилась она.

Как бы прочитав ее мысли, Дэвид потянулся и, схватив ее за длинные мокрые волосы, медленно положил на траву рядом с собой. Казалось, воздух исчез. Она не могла ни дышать, ни говорить. Она ощущала только, как его руки обвились вокруг нее.

Их тела прижались друг к другу, затем он пылко поцеловал ее. Никогда до этого ни один мужчина так не целовал ее.

Неохотно приподняв голову, Дэвид посмотрел ей в глаза. Она улыбалась. Казалось, нет ничего естественнее в мире, чем находиться в его объятиях. Они могли считать свой поцелуй на прошлой неделе ошибкой, но Диана знала, что их слишком сильно влечет друг к другу и невозможно бороться с этим взаимным притяжением. Даже Дэвид с его железной волей не мог противостоять своим чувствам. Это и страшило ее, слепая беспричинная страсть. Но она заставляла ее трепетать. Диана чувствовала себя опьяненной, как никогда раньше.

Она потянулась и погрузила свои пальцы в его волосы, откинув его голову назад. Ее губы раскрылись, его рот приник к ним жарким поцелуем, растопив остатки ее сдержанности.

Она чувствовала, что его тело становится настойчивым, прижимая ее к земле всем своим телом. Длинные ноги переплелись с ее ногами.

— Диана, — прошептал он страстно, и по ее телу пробежала горячая волна. Она нежно провела пальцем по его щеке до чувственного и пылкого теперь рта, и он поцеловал кончики ее пальцев.

— Дэвид, я не понимаю этого, — беспомощно прошептала она.

— Я знаю. Уезжая в прошлое воскресенье, я был уверен, что ты для меня уже не существуешь, но, словно коварная заноза, ты так и сидишь во мне.

— Спасибо. Ты говоришь, словно я какая-то

болезнь.

— Болезнь и есть, и очень опасная вдобавок. Его глаза горели, когда он смотрел ей в лицо,

рука пробежала по ее мокрым волосам, лаская их.