Заповеди Леса - [8]

— Тебя что это огорчает? Из-за этой своры у всех проблемы, — послышался голос бабушки, — они нарушили договор.

— Сколько времени прошло, Светлана? А ты всё вспоминаешь прошлое. В деревни их не было уже две недели.

— Хоть бы они здесь никогда не появлялись, от них одно зло. А потом, если они причинят вред Роме или Злате?

— Не причинят, Ярослав знает, что делает, и уж кого-кого, а их он не тро-нет.

Меня захватило любопытство, я стояла, прижавшись к двери, и подслуши-вала.

— Они же полукровки! — это слово резануло слух.

— Говори потише, — сказал дедушка.

— Может тогда, завтра всё обсудим. Дети как раз уйдут гулять, — я так увлек-лась их беседой, что даже забыла, зачем шла.

— Главное, чтобы Дима не проболтался.

— Он умный мальчик, всех предупредили по поводу разговоров. Всё будет хорошо.

Кажется, они направились к выходу, поэтому я шмыгнула на кухню. В ко-ридоре зажёгся свет, дедушка как будто почувствовал что-то неладное и напра-вился в сторону кухни.

— Ты чего тут делаешь? — недоверчиво спросил он, увидев меня.

— Воды хотела попить. Спокойной ночи, — сказала я и ушла.

Я чувствовала, что дедушка провожает меня взглядом. Он не верил мне.

Зайдя в свою комнату, я увидела Рому. Он со скучающим видом растя-нулся на кровати.

Ещё до того, как мы приехали сюда, мы договорились, что будем вести себя нормально, и определённо каждый из нас будет спать только в своей кро-вати.

— Что ты тут делаешь? — спросила я. — Мы же вроде договорились, Ром. Это ненормально, что мы по-прежнему спим вместе.

— Я не мог там уснуть. Хотя бы одну ночь, Злата, — он схватил меня за руку, — никто ничего не заметит.

— Мы брат и сестра, и мы уже не дети, если кто-то случайно войдёт, то…

— Никто не войдёт, — он потянул меня на кровать, и я повиновалась.

Но ему этого было мало, он надавил мне на плечи, и я откинулась назад. Рома нависал надо мной, и я ощутила, что его близость вдруг стала какой-то не-правильной.

— Может быть, Злата, нам никто не нужен? Мы бы смогли заменить друг другу всех, — он словно сам испугался своих мыслей, его губы тронула грустная улыбка.

Я погладила его по щеке. Иногда в его взгляде, когда он смотрел на меня, появлялось что-то странное, почти болезненное. Можно было оставить это без внимания и списать всё на тени, заполнившие комнату. Но…

— Я люблю тебя…

Я замерла. Он часто говорил мне это, но теперь эти три слова обрели не-много другой смысл.

Я аккуратно надавила ладонью на его грудь. В глазах моего брата отчёт-ливо засветилось понимание. Он тяжело вздохнул и лёг рядом со мной.

Он уснул первым, и я долго смотрела на его умиротворённое лицо. По-хоже, не только я спасалась с помощью другого человека.

Я подпустила его слишком близко, и хотя теперь всё шло наперекосяк, для меня казалось невозможным полностью его оттолкнуть.

Отступление

Он был животным и прекрасно знал это. Не нужно было указывать ему на его ошибки, осознание приходило само по себе. Нет, вины за совершённые убий-ства он не чувствовал. Он просто пытался выжить. Люди тоже убивают, причём не только в физическом смысле, можно убить морально: унизив, оскорбив.

Он готовился к охоте. Голод снова возобладал над ним. И теряя последние крупицы разума, сбрасывая свой человеческий облик, Эрик ринулся в чащу. И зашёл он в этот раз слишком далеко, зайдя за белую черту. Зайдя за границу, дающую людям иллюзию защищённости.

Это нарушало договор, но не он его заключал. Пусть Ярослав сам разбира-ется со всем.

Он был хищником, и сразу учуял жертв. Их было трое: две женщины и мужчина.

Тень проскользнула, никто её не заметил. Тень будет наблюдать, чтобы убить всех, съесть их всех. Убить. Убить.

Но тут что-то изменилось. Всего мгновение и уже не нужны двое людей, нужна лишь хрупкая девушка с длинными волосами. Всё в её облике казалось знакомым.

И голод ушёл, на его место пришло что-то другое.

И вместо чудовища снова был Эрик. Всё внутри него замерло, пока он смотрел на незнакомку, а потом резко ожило. И сердце по-настоящему забилось впервые за сотню лет не от возбуждения во время охоты, а от чувства чистой ра-дости.

Она заметила его, и он понял это. Он ничего не мог поделать, когда их взгляды встретились.

Когда он был волком, то зрение его было только чёрно-белым, хотя и очень хорошим. Он не мог различать других красок. Но тут произошло удивительное. У девушки было удивительные глаза: один зелёный, другой карий.

Ни у кого на этой земле не может быть таких глаз: чистых и невинных, но в тоже время одиноких. И, казалось, эти глаза могли забрать любую боль себе лишь бы облегчить жизнь другому.

Эрик не мог ничего с собой поделать. Он словно оказался в ловушке. Эта девушка загнала его в капкан и оставила там навсегда.

Напряжение, возникшее между ними, казалось, можно было потрогать ру-кой. И ничто на земле не было способно заставить его исчезнуть.

Это было похоже на безумие. Это и было безумием. Самым настоящим, сильным и страшным.

Эрику казалось, что он видит ангела. Чистого и невинного. Возможно, он всё же сошёл с ума. Возможно, ему мир не устоял. Как ещё объяснить то, что эта девушка кажется ему такой знакомой? Словно он встречал её раньше.