Заповеди Леса - [69]

Она лишь жестоко посмеялась над ним, послав призрака Марины.

Сердце Ярослава болезненно сжалось, когда он увидел призрачный силуэт. Он уже снова не мог контролировать себя, рука его непроизвольно потянулась к призраку девушки.

Но всё, как и прежде. Его пальцы поймали лишь воздух.

— Госпожа не может тебя принять, — и она снова растаяла, словно снежинка на ладони.

А Ярослав так и продолжал стоять, смотря на старый дом, вспоминая со-бытия минувших лет.

Сколько времени должно пройти, чтобы зажили старые раны? На это никто никогда не сможет дать точного ответа. Всё зависит от самого человека и от глу-бины раны. Иногда нужно совсем немного времени, иногда и вечности бывает мало…

Тень была рада. Всё шло согласно плану. Если хочешь чего-то добиться, нужно уметь планировать, ждать, рисковать. Нужно уметь играть чужими жиз-нями, переставлять их, как пешки. Можно ли сравнить жизнь нескольких пешек с целями, которые считаешь великими? Конечно, нельзя.

Если ты слишком долго живёшь на земле, то чужие жизни перестают иг-рать для тебя важную роль. Жизнь — это просто жизнь. Разменная валюта в ци-ничном мире.

Тень должна начать более жестокую игру. Всё и так затянулось.

Память была жестокой к Ярославу. Словно всё было только вчера. Полная луна. Забвение. Кровь. Море крови. Её растерзанное тело. Он — убийца. Она — ан-гел. Он убил ангела. Ангел погиб из-за своей веры в убийцу.

Как странно, что он отчётливо помнил два момента их отношений: первую встречу и её смерть. Начало и конец неотвратимо связаны друг с другом.

Лина пришла к Елизаре. Она стояла на пороге и не решалась постучать в дверь. Она боялась. Никогда не знаешь, что потребует Елизара в обмен на услугу. Никогда. Это может быть совсем не значительная вещь, а может… Лучше даже не думать о втором варианте.

Дверь отворилась. На пороге стояла Елизара. Блеск в зелёных глазах не предвещал ничего хорошего.

— Так-так, поразительно, кто пришёл ко мне за услугой, — бывшая богиня улыбнулась.

— Я… Мне нужно…, - но Елизара прервала Лину.

— Я знаю, что тебе нужно, дитя ночи. Вопрос лишь в том какую цену ты готова заплатить.

— А чего ты хочешь? — Лина чувствовала, что её не ждёт ничего хорошего.

— Ты должна уйти, я дам тебе лекарство, и ты навсегда покинешь лес, деревню, — она замолчала на пару секунд, а затем добавила, — Рому.

Глава семнадцатая. Да начнётся ад

Мы можем потерять свою душу, столкнувшись с чем-то по-настоящему тёмным. И если мы её потеряем, то будем вечно бродить по лабиринту, из ко-торого нет выхода, медленно сходя с ума.

В розовом саду царил хаос. Но и за пределами моего маленького идеаль-ного мира происходило что-то странное. Многие люди вышли на улицу, словно что-то собираясь сделать. Целая толпа двигалась в одном направление. Они шли в розовый сад.

Они шли к проходу в стене. Каждый что-то нёс с собой. Непросто милые безделушки: табуретки, стулья, деревяшки, кирпичи…

Они заделывали проход, создавали баррикаду.

Я спряталась за деревом и наблюдала. Наблюдала, как толпа мнёт алые розы.

— Тетя Лиза! — я бросилась к лучшей подруге моей бабушки. — Что проис-ходит?

Но она даже не заметила меня, просто прошла мимо. Я снова догнала её. Дотронулась до её руки — никакой реакции.

А потом увидела её глаза, и мне стало страшно. Они были настолько пус-тыми, настолько лишёнными жизни, что должны были бы принадлежать мерт-вецу, а не живому человеку.

Я не понимала, что происходит, я не знала, что мне делать. Но понимала, что моё присутствие здесь бессмысленно.

Дома никого не оказалось. Всё вроде бы выглядело обычным, но бардак, что творился вокруг, убивал рутину. Это ломало систему.

Шум на улице привлёк меня.

Я не буду снова описывать события, происходившие тогда. Их можно оха-рактеризовать несколькими словами: страх, давка, смерть. Он вернулся.

Над площадью разносился властный мужской голос. Люди слушали его, люди внимали ему.

Мой дедушка всегда казался мне жестоким. Но теперь, когда он зловещей тенью возвышался над остальным, я окончательно перестала видеть в нём что-либо человеческое.

Он говорил, что пора вышвырнуть полукровок за пределы людского мира, что пора начать сопротивляться их гнёту. Мы — только мы — властны над своей судьбой.

Я притаилась. Мало ли, что могло произойти, заметь он меня. Среди мно-жества людей было невозможно разглядеть Рому. Но я хотела его вытащить. Не-смотря ни на что.

Мелькнула знакомая макушка. Я стала придвигаться ближе к центру.

Рома стоял ближе всех к дедушке. Пробраться к нему незамеченной было невозможно. Поэтому я, недолго думая решила действовать напрямик.

Страх сильнее всего. Чтобы не говорили другие страх — это сила. Я уважаю людей, которые могут подавить собственные страхи в минуты опасности. Я не смогла тогда.

До Ромы я добежала быстро, на ходу расталкивая людей. Мне даже уда-лось схватить его за руку. А потом мой дедушка, наконец, обратил на меня вни-мание. Я помню, как его холодные глаза встретились с моими. Моя воля сломи-лась. Я отпустила руку брата.

Глаза. Холодные голубые глаза. Но перед тем как потерять сознание, я за-метила, что его глаза с льдисто-голубых стали чёрными, как у Хронуса.